Онлайн книга «Будут неприятности»
– А когда ты родишь второго, кто? – иронически спрашивает мама. – А папы детей не рожают, – говорит Маша, – только мамы. Я буду читать ему книжку. – А ты бы хотела братика или сестричку? – спрашивает папа. – Я бы хотела много, – отвечает Маша. Мама растрогана, смущена, растеряна. – У меня завтра четвертый день опыта, – сказала она, – а я вынуждена думать о другом. Это по-государственному? – Это как? – спросила Маша. – Думать о мышах, а не о нас с тобой, – объяснил папа. – У меня высшее образование, – сказала мама. – Вот наказание, – сказал папа. – Машка, не учись! А то ненароком забудешь, для чего тебя Бог сотворил. – Бога нет, – сказала Маша. – Меня мама родила. – Что за тема в доме?! – закричала мама. – Ты починил телефон?.. – Феклуша, – говорит мама уже по телефону. – У меня беда. Мне не с кем оставить завтра ребенка. Именно завтра. Папа входит в комнату и выразительно смотрит на маму. – Мой благоверный? Стоит рядом, сверлит взглядом. Он мечтает о втором ребенке, чтоб передать его Аспидову. Да-да-да! А тот может отдать его бродячим музыкантам или кто ему подвернется. Папа хватает с вешалки куртку и хлопает дверью. – Стоп! – кричит мама в трубку. – Я перезвоню тебе, Фекла! У меня тут рефлексии местного значения. – Она бросает трубку и бежит за папой. Папа убегает из дома по лестнице, а мама съезжает на лифте. Когда папа спускается вниз, мама его поджидает. – А дальше? Будешь через меня перепрыгивать или как? Завтра она посидит у Феклы, – говорит мама. – А послезавтра я беру отгул и целый день буду гулять с ней сама. – Разве такое может быть? – спрашивает папа. Фекла – модная, дорогая портниха – вся увешана брелками, кулонами, цепями, вся в украшениях. – Почему вы Фекла? – спрашивает Маша. – Так людей не называют. – Это старинное имя, – смеется Фекла. – Оно сейчас в цене. – Как это? – спрашивает Маша. – Дорого, значит, стоит. – Имя не продается, – уверенно говорит Маша. – Оно же не в магазине, а в человеке. – Не – в… А – на… Имя – на человеке, – уточняет Фекла. – Как шляпа. Как макинтош. – Нет, – упрямится Маша. – Имя в самой середине. Оно – в животе. – В животе! – смеется Фекла. – Ты прелесть! Но, увы, это не так. Имя – тоже украшение. Например, твое. Марья-искусница, Марья-царевна… Сейчас это модно. Былинная седая старина. Люди меняют молодые имена на старые. Между прочим, по паспорту я Фаина. Но это не звучит. Правда? – Звучит, – говорит Маша. – Еще как! – Ты, наверное, захочешь есть? Но я предупреждала твою мать, – говорит Фекла-Фаина, – у меня разгрузочный день. Я пью только сырую воду! Запомни, дитя мое, шить на худых легче. – Но вы же умрете! – пугается Маша. – Еще как не умру! – бодро отвечает Фекла. – А когда очень, очень хочется есть, жую зерно с Птичьего рынка. – С Птичьего рынка! – восторженно вздыхает Маша. – Я там была… с папой. – Можешь пожевать, – говорит Фекла, ставя перед ней блюдечко с намокшей пшеницей. – Но чтоб я тебя не слышала! Она пододвинула Маше гору журналов мод и шкатулку с побрякушками. Маша ест намоченное в блюдечке зерно и рассматривает модные журналы. Когда Фекла идет в свой угол к швейной машинке, Маша идет в туалет вместе со шкатулкой и куском яркой материи, которая лежала на диване. – Уже? – удивляется Фекла. – Достанешь до выключателя? Слышен звук спускаемой воды. – У тебя болит живот? – кричит Фекла. Молчание. За дверью тихо, потом она открывается и возникает совершенно невероятное существо. Все, что было в шкатулке, сейчас на Маше. И не только это. Вместо платья на ней ночная рубашка Феклы, кусок материи волочится по полу как шлейф. Лицо в помаде, к бровям прикреплены ресницы, на голове парик, растопыренные пальцы покрашены лаком. Звонок в дверь. Фекла впускает клиентку, которая, онемев, разглядывает, видимо, свою материю, волочащуюся по полу. – Дайте мне туфли на самом высоком каблуке, – говорит Маша. Фекла звонит из вестибюля института, где работает мама, а Маша – вся в засохшей краске – сидит на стуле. – Забери ее сейчас же! Она внизу! – крикнула она в трубку и бегом побежала из института. Маша посмотрела ей вслед и вздохнула. Мама звонит по телефону. – Петрович! – кричит она в трубку. – Миленький! Там у тебя в вестибюле моя беспризорная дочка. Покарауль ее, а? У меня мышка рожает! Старый хромой вахтер института снял с Маши грязное платье и моет ее в теплой воде. Потом он надел на нее мужскую рубашку и посадил пить чай. Маша пьет, а он отстирывает в тазике ее бельишко. Отстирал и повесил на батарею. А потом осторожно стал выбирать куски краски и лака из ее волос. Маша, осоловелая, сонная, требует: – Расскажи мне, дедушка, сказку. – Значит, так, – говорит вахтер. – Жили-были дед и баба. И был у них сын-красавец. А потом началась война, и сына того убили. И не стало у бабки с дедкой ни сына, ни внуков. – Внуков тоже убили? – спрашивает Маша. – Так вот же… – отвечает вахтер. – Раз одного, то и другого. – А потом? – спросила Маша. – А потом война кончилась, а дедке с бабкой – все равно невесело. И бабка умерла с горя. А дед все живет и живет. Вот такая сказка. Маша обняла вахтера и сказала: – Хочешь, я буду тебя любить всю жизнь и никогда не умру? – Хочу! – сказал старик. – Когда я вырасту, – Маша шепчет ему на ухо, – войнов не будет. – Вот бы хорошо, – сказал старик. А наш знакомый мальчик продолжает искать Машу. Только теперь с мамой. – Вы не знаете тут девочку Машу? – спрашивает мама у сидящих на лавочке старушек. – На третьем этаже! – отвечают ей… Они звонят в дверь. Им открывает красивый парень в олимпийской форме. – У вас есть Маша? – спрашивает мама. – Есть! – говорит парень. – Целых четыре. Машки! – зовет их. И выходят четыре Маши – пожилая, средняя, совсем молодая и с ними кошка. Все очень красивые. – Вам какую? – спрашивает парень. – Никакую! – плачет мальчик. – Ищем! Ищем! – говорит его мама. – Столько Машек пересмотрели, все не те… Маша спит на топчане, а старик штопает ей колготки на лампочке. А рядом лежит стопочка выглаженного белья. И уже почти ночь. |