Онлайн книга «Шашлык из трех поросят»
|
Все это Ирина пыталась втолковать Кате еще там, в галерее «Арт Нуво». Она призывала Катьку успокоиться и взять себя в руки. Куда там! Катерина вошла во вкус и рыдала истерически, она всхлипывала и причитала, кричала, что жизнь ее кончена и ничего уже не будет в ней хорошего. Жанна свирепела, Ирина растерялась, а администратор галереи Лева Гусь находчиво предложил вызвать «скорую». Катька испугалась, что упекут не в простую больницу, а в нервную клинику или еще того хуже — в психушку, и на время прекратила истерику. Подруги мигом утрамбовали ее в Жаннину машину и повезли домой. И хоть Жанна страшно торопилась, нечего и думать было добираться общественным транспортом, Катьку просто не пустили бы в таком виде в метро — вся зареванная, морда распухла, а волосы разноцветные, в общем, вид подозрительный. По дороге, однако, Катерина начала так икать и стучать зубами, что Ирина уговорила Жанну остановиться. — Ей нужно выпить! — решительно сказала Ирина. — Чего-нибудь покрепче, коньяку, что ли. Или водки. — Водки нельзя, она обязательно закуски запросит, — отмела предложение Жанна, — а мне некогда. Заскочим в этот бар, там только спиртное подают. Орешки и соломка не в счет. Подруги выбрали самый дальний столик в углу и влили в Катерину полстакана коньяку. Катька хлопала глазами и удивленно вертела головой. — Девочки, а как мы здесь очутились? Какое приятное местечко…. Откровенно говоря, заведение было так себе, средней руки. Небольшая полутемная комната, простые деревянные столики, кое-где расставлены искусственные растения в кадках, на стенах декоративные панно, выполненные из кусочков кожи. Даже на непрофессиональный Иринин взгляд видно было, что панно выполнены весьма халтурно. Катерина же, окинув глазами зал, снова загрустила. Жанна курила и сердито глядела на Катьку. Ирина придвинула страдалице тарелочку с жареными орешками, и Катя ненадолго отвлеклась. — Что теперь делать? — вздохнула она. — Девочки, все-таки я ужасно невезучая! Только подвернулся случай выставить свои работы — сразу же их украли! — Наоборот, это тебе на руку! —'начала было Жанна, но Катька резко ее перебила: — Слушай, что ты понимаешь в искусстве? Мне не важно, что про меня напишут журналисты, мне важно, чтобы мои работы увидело как можно больше людей! А работ-то нету! И так жалко, как будто детей потеряла… Ирина с Жанной переглянулись. Ну, уж это Катька хватила! Детей у нее нет, и вряд ли уж теперь будут. Ясно, что всю нежность и заботу Катька вложила в свои панно, но все же нельзя так говорить. Они-то знают, у них дети есть, у Ирины вот даже двое. Хотя сын вот уже несколько лет учится за границей и домой даже на каникулы не приезжает, а дочка выросла, школу заканчивает, и скоро научится обходиться без мамы. — Катька, — решительно заговорила Ирина, ты чего-то недоговариваешь. Рассказывай, с чего это тебя так разобрало. Мало ли у тебя в жизни было неприятностей, никогда я тебя такой расстроенной не видела. Катя повела глазами и с грустью поглядела на пустую тарелку из-под орехов. Потом она высморкалась в бумажную салфетку и опустила глаза, как будто увидела на столешнице что-то очень интересное. — Катерина! — прикрикнула Жанна. — Не тяни время! — Да, Жанна… — начала Катя, — я все собираюсь тебе сказать.., когда я была в салоне красоты… — Не уводи разговор в сторону! — Жанна повысила голос. — Мне твои увертки уже надоели… — Это Люсьен… — прошептала Катя, не поднимая глаз. — Что — Люсьен? — хором спросили подруги. Что с ним? — С ним — ничего, — щеки у Кати стали пунцовыми, — это со мной… — Та-ак, — зловеще протянула Жанна, — приехали… — Понимаете, девочки, — Катя прижала руки к сердцу и оторвала наконец взгляд от столешницы, — когда я сижу с ним рядом, со мной творится что-то невообразимое! От него исходят какие-то странные флюиды, просто животный магнетизм! — Ну да, как от обезьяны, — невинно поддакнула Жанна. — Ты бы так не говорила, если бы познакомилась с ним поближе! — Катька бросилась на защиту африканского атташе. — Он такой.., такой… — Все ясно! — вздохнула Жанна. — Эта дуреха влюбилась в своего атташе. Глупее ничего не могла придумать? — Сердцу не прикажешь… — пригорюнилась Катя. — Слушай, а как же твой муж-профессор? — не выдержала Ирина. — Не ты ли вечно твердила нам, как ты его обожаешь? Не ты ли все уши прожужжала нам о том, как должна себя вести замужняя женщина, и приводила в пример себя? — Где он, мой муж? — завопила Катерина так громко, что даже сонный бармен покосился в их сторону. — Когда он вернется из своей Африки? Может быть, он меня уже забыл! Катькин муж профессор Кряквин уже полгода кочевал по пустыням и саванне черного материка, заходил и в джунгли. Вестей от него не было никаких. — Между прочим, я с мужем жила меньше, чем без него, — заявила Катерина, — так что вполне могу считать себя свободной. Даже Жанна не нашлась что ответить на такое заявление. — Да зачем тебе нужна эта африканская горилла в смокинге? — спросила она. — Что на нем, свет клином сошелся? — Так я поэтому и расстраиваюсь, — объяснила Катя, — что теперь у меня ничего с ним не получится. Потому что работы украли. — То есть ты хочешь сказать, что этот самый Люсьен, или как его там, интересовался тобой только из-за этих панно? — догадалась Ирина. — Ну да, вот вы меня по уши деревянной считаете, Жанна так прямо и говорит. А ты, Ирка, хоть и молчишь, но я же вижу, как ты на меня смотришь… — Ну что ты, — устыдилась Ирина. — Да погоди ты! — прервала Жанна. — Что там про работы твои было, говори быстро! — Вот я же и пытаюсь вам сказать, что я не полная дура и не стала обольщаться насчет Люсьена. Ну что он на меня запал! Он все меня про панно спрашивал, хотел купить, — А ты? — А я отговариваюсь, что, мол, пока выставка не кончится, я не могу ничего продавать. Особенно он этим большим панно интересовался, ну, где две звезды и лошади… А я именно эту работу продать ни в коем случае не могу, потому что… — Катерина, не мямли! — хором вскричали Ирина с Жанной. — Ну, в общем, я хотела ее себе оставить, а вообще-то эти камни, которые звезды, я без спросу взяла у Валика. Как же я могу продать панно, если Валик очень просил меня ничего не трогать из его вещей? — А тогда зачем же ты… — начала было Жанна, но Ирина остановила ее, потому что и так все было ясно, что Катерина, терзаемая муками творчества, забыла обо всех запретах. |