Онлайн книга «Знак Нефертити»
|
— Мам… Что-то случилось, да? — Нет… Ничего не случилось. Так ты идешь? — Да, иду… Оборванные гудки в трубке, знакомые движения пальцев. Телефон в сторону, быстро на кухню, ужин подогреть. Наверняка придет голодный. И скоро придет. Димка, друг, в соседнем дворе живет. Чего он пропадает все время у этого Димки? Они там и без него друг у друга на головах сидят, семья большая, многодетная… Ага, звонок. Помчалась в прихожую, открыла дверь. Ввалился — глаза настороженные, вопрошающие, рыскают по лицу. — Что случилось-то, мам? — Да ничего не случилось, говорю же! Ты есть будешь? Я курицу зажарила, как ты любишь. С корочкой. Правда, разогревать пришлось. — С чесноком? — С чесноком… Иди, мой руки, все уже на столе. — Ага, сейчас… Села напротив, стала смотреть, как он ест. Юношеский аппетит, зверский. По-детски кончики пальцев облизывает. — Вкусно, сынок? — Вкусно. Вообще-то ты меня напугала, мам. У тебя голос был в трубке такой… — Да нормальный голос… Может, просто уставший немного. Устала я, сынок. Вот, хочу две недели в счет отпуска взять. — В ноябре? Зачем? — Говорю же — устала… Не хочу на работу ходить. — А что дома будешь делать? — Ничего… Гулять, книжки читать… А потом… Потом, через две недели, в больницу лягу… — В больницу?! А что с тобой, мам? Ты же терпеть не можешь больницы! — Ну, а сейчас лягу. Так надо, сынок. — А… надолго? — Не знаю… Я и сама не знаю… Встала со стула, подошла к кухонному окну. Темень, ветер поднялся, бьется в стекло. А снег-то, похоже, завтра растает… Не бывает так, чтобы выпал и сразу на зиму лег. Еще помучает ноябрь слякотью… А правда — надолго это дело затянется, с обследованием, с последующим зверством? Нужно было у Козлова спросить… Если надолго, надо Лерку уговорить здесь пожить, пусть и с Герасимом. Черт с ним, с Герасимом. Зато хоть Антошка присмотрен будет да иногда накормлен. И как они тут справятся — без нее… Лерка хозяйка — никакая… А впрочем, как бы ни было, справятся. И рано еще об этом думать — две недели впереди. Обернулась от окна, встретилась с испуганными глазами Антона. — Так я не понял… Ты чем заболела-то, мам? — Да так, ерунда… Женское, возрастное. — А, понятно… Ничего страшного, значит? — Ничего страшного. Ты чай будешь? — Нет, не хочу. Можно, я спать пойду? — Иди… Помыла посуду, и навалилась усталость дня, похожая на сонное равнодушие. Да, надо идти спать. Может, и получится спокойно заснуть — ребенок-то дома… * * * За дверью кабинета надрывался телефон. И ключ, как назло, заело. Нет, кому в такую рань приспичило, рабочий день лишь через десять минут начнется! Ага, открыла-таки… — Привет, Ань! Ты пришла уже? Давай сразу ко мне, сегодня оперативки не будет! Татьяна. Голос веселый, слышно, как жует что-то. Опять, значит, дома позавтракать не успела. — А ты откуда про оперативку знаешь? — Да знаю, я только что из приемной. Генерального в министерство вызвали, так что на завтра оперативку перенесли. Я уже чайник включила, приходи! — Да, Тань, сейчас приду. — Ага, жду… Так уж повелось — они всегда начинали день с утреннего чаепития. Милая привычка, перешедшая в обязаловку. Вот ответь ей сейчас — не приду, — обидится… Тем более по неписаному правилу она в Татьянином клане состоит, который находится в противоборстве с кланом Глазковой из планового отдела. По утрам садятся представители кланов за чаепития, друг другу кости моют… — Нет, Ань, ты представляешь, что делается? — с ходу взяла ее в оборот Татьяна. — Я вчера в отделе кадров новое штатное расписание видела, у меня чуть глаза на лоб не полезли! Оказывается, из нашего отдела одну штатную единицу забирают! И ты думаешь — куда? Ну, догадайся с трех раз! — В плановый отдел, что ли? — Конечно, не так трудно было и догадаться! Эта Глазкова ходила к начальству, все ныла, ныла… Она ж умеет из себя бедную Золушку изобразить! И вот, пожалуйста тебе, результат… А главное, хоть бы нашего Никодимова в известность поставили! Я ему рассказываю, что собственными глазами штатное видела, а он рукой машет — не может быть, говорит… Пришлось покивать головой, улыбнуться с пониманием. Только, видно, неубедительно у нее получилось, без необходимых Татьяне эмоций. Уставилась на нее подозрительно, брови к переносью свела. — Ань, ты чего с утра пасмурная такая? Не выспалась, что ли? — Почему, выспалась… — Настроение плохое, да? На вот, шоколад ешь, говорят, он положительные эмоции стимулирует. Перестраивает мозговую активность на удовольствие. — Не хочу, Тань, спасибо. Я только чай, и все. А лучше — кофе… — Ты что, Ань! Договорились же, кофе не пить, здоровье беречь! Да я и не держу у себя кофе! Ты бы у меня еще сигарету попросила, ренегатка! — Ладно, давай чай. С тобой же не поспоришь, грамотная ты наша. — Конечно, грамотная… Если сама о своем здоровье не побеспокоишься, за тебя это никто не сделает. Я вот шоколадку с утра отоварю и простимулирую себя на жизненное здоровое удовольствие. Кофе не попью — сердце сберегу. В бассейн по халявному абонементу схожу — нервную систему укреплю. Кстати, ты чего опять бассейн пропустила? — Да так… Дела были. — Какие у тебя дела? Мужика нет, дети взрослые, самое время собой заняться! В субботу все наши в бассейне были, даже Глазкова приперлась. Ну, я тебе доложу, у нее и целлюлитище… — Да ладно! Наверняка не больше, чем у нас с тобой. Татьяна глянула быстро, явно не одобряя ее реакции. Пожала плечами, откинулась на спинку стула, чуть повернулась туда-сюда на сиденье, отталкиваясь каблуками от пола. Потом произнесла философски задумчиво: — Слушай, я вот все думаю… Чего эта Глазкова злая такая? Вроде жизнь ее ничем не обидела… И муж есть, и квартира, и машина, и дача… Откуда в ней столько нахальной зависти? Чего ей еще не хватает, как думаешь? — Да всего ей хватает… — Вот-вот. Я тоже так думаю. Это она по природе своей завистливая. Может, ей какую-нибудь эзотерическую книжонку подсунуть, а? Пусть просвещается? — А ты сама-то почитываешь такие книжонки? — Я — да. Я своей духовностью тщательно занимаюсь. И никому не завидую, не приведи господи. Да и не обо мне речь. Мы ж о Глазковой сейчас говорим… Ей вдруг стало не по себе — так захотелось вдруг Татьяне гадостей наговорить… Ну вот что она о себе возомнила, духовная вся из себя женщина? Сама же и привязалась к этой Глазковой… Не завидует она никому! А полная информация о муже-квартире-даче откуда? Выходит, в эзотерических книжках только про чужую зависть все расписано? Читаю, но к себе не отношу? Нет, хамить ей, конечно, не стоит, но… |