Онлайн книга «Тройные неприятности»
— Что бы она нам отдала, если ее чемодан другая баба унесла? — обиженно проворчал лысый. — Ну вот же он, ее чемодан! И где то, что мы ищем? — Наверное, те бабы нашли и спрятали, продолжал лысый настаивать на своем. — Да откуда им, интересно, знать, что это такое? Откуда им знать, что это так дорого стоит? — А я почем знаю? — пробубнил лысый. — Ты никогда ничего не знаешь! — Брюнет, как всегда, оставил за собой последнее слово. Он прислушался К звукам, доносившимся из коридора. — Надо смываться. Уже наверняка обнаружили следы взлома. Бандиты вышли в коридор и почти сразу натолкнулись на высокого широкоплечего человека средних лет в форме и со значком службы безопасности на лацкане. — Куда подевался Кулешов? — обратился брюнет к охраннику, опередив его вопрос. — Какой Кулешов? — опешил тот. — Как — какой? — Брюнет изобразил искреннее возмущение. — Серега Кулешов из технической службы! Он пошел за сменными изоляторами и пропал! Вы его не видели? — Не знаю я никакого Кулешова! — огрызнулся охранник и прошел по коридору, недовольно оглядываясь. Брюнет, довольный своей находчивостью, усмехнулся и зашагал к лестнице. На первом этаже они столкнулись с группой техников в рабочих комбинезонах, но тем было явно не до них. Покинув здание, они пересекли чахлый сквер и подошли к стоянке, где час тому назад оставили свою машину. Брюнет сел за руль и вставил ключ в зажигание. Лысый громила с трудом уместился рядом с ним и проворчал: — Надо тех трех баб потрясти — не иначе, они в чемодане порылись! — Надо, только ты тут явно лишний! — раздался негромкий голос с заднего сиденья. Лысый сунул руку за пазуху и попытался развернуться, но послышался негромкий хлопок, как будто из бутылки вылетела пробка, и в загорелом черепе появилась аккуратная черная дырка. Громила тихо охнул, и на его губах выступила кровавая пена. — Не дергайся, — предупредил брюнета тот же негромкий холодный голос, — если не хочешь получить вторую пулю. Обе руки положи на руль… Обе, я сказал И теперь тихо, медленно выезжай на шоссе. И не разгоняйся! Понял? Если увеличишь скорость больше шестидесяти, прострелю тебе бок! Понял, я спрашиваю? — Все понял, — ответил брюнет, медленно набирая скорость, — а в какую сторону ехать? К городу или от города? — Все правильно понимаешь! — усмехнулся незнакомец. — В город нам совершенно ни к чему, с таким-то неудобным пассажиром, — он ткнул стволом пистолета в простреленный затылок лысого верзилы, — поезжай туда, куда вы Ксюшу увезли! — Какую Ксюшу? — испуганно пробормотал брюнет. — Не знаю никакой Ксюши! — Знаешь, знаешь! Как ее звали, может, и не поинтересовался, но убил ее не задумываясь… — Это не я! Это он! — Брюнет скосил глаза на своего мертвого напарника. — Это он ее застрелил! — Ну вот, — незнакомец усмехнулся, — значит, понимаешь, о ком речь, и знаешь, куда ехать! Сквозь шум льющейся воды Катя расслышала надрывающийся дверной звонок. Закрутив душ и наскоро вытершись, она обернула мокрую голову оранжевым махровым полотенцем, накинула на голое тело халат и прошлепала к дверям. Звонок все еще дребезжал, очевидно, за дверью стоял кто-то чрезвьмаино упорный. — Кто здесь? — спросила Катя голосом, гнусавым от попавшей в нос воды. — Представитель компании «Люфтганза», сообщил из-за двери приятный мужской голос. Екатерина Андреевна Дронова здесь живет? — Здесь, — недовольно отозвалась Катя, — это я. Недовольство в ее голосе было вызвано не обидой на немецкую авиакомпанию, а тем, что она разглядывала свои мокрые следы, которые протянулись цепочкой от двери ванной. — Я доставил утерянный вами чемодан, сообщил мужчина из-за двери. Катя вспомнила все наставления своих рассудительных подруг и страшные истории о том, что бывает с легкомысленными женщинами, которые открывают дверь незнакомым милиционерам и водопроводчикам, и сурово проговорила: — А документы у вас имеются? — А как же! — И перед дверным глазком возникла какая-то книжечка, совершенно искаженная линзой. Кате показалось неудобным и дальше проявлять недоверие, тем более что готовность, с которой представитель немецкой компании предъявил документ, произвела на нее хорошее впечатление. Она загремела замками и открыла железную дверь. На пороге появился очень интересный мужчина лет сорока с короткими светлыми волосами и темными густыми бровями. Одет неожиданный гость был в темные хорошо отглаженные брюки и белую рубашку с короткими рукавами, что придавало ему деловой и официальный вид. Катерина неловко переступила босыми ногами и ужасно неловко почувствовала себя в халате и с намотанным на голове полотенцем. — Проходите, — проговорила она, залившись румянцем, который у нее, как у всех рыжих, выступал очень легко и по любому поводу. Мужчина вежливо улыбнулся и вошел в квартиру. В одной руке у него была прозрачная папочка с бумагами, в другой — многострадальный Катькин чемодан, несколько раз перехваченный полосками коричневого скотча. Катерина огорченно уставилась на свой чемодан. Выглядел он так, как будто целая свора злобных бультерьеров поиграла в футбол, используя чемодан в качестве мяча. Перехватив ее взгляд, представитель «Люфтганзы» виновато потупился и проговорил: — Я вполне понимаю ваше недовольство. Вашему имуществу нанесен значительный ущерб, и хотя в этом виновны службы аэропорта, но компания «Люфтганза» полностью компенсирует ваши потери, включая также компенсацию за моральный урон… Вот посмотрите, какую сумму я уполномочен вручить вам в качестве возмещения ущерба… Он достал из папочки аккуратный листок, на котором была напечатана длинная цепочка цифр. Вглядевшись в итоговую сумму, Катя еще больше покраснела: — Но ведь это значительно больше, чем стоил новый чемодан.., мне неудобно брать такие деньги… — Что вы! Ведь ваш чемодан совершенно испорчен, к тому же вы потеряли много времени… Так что я попрошу вас расписаться на этом документе — этого требуют наши правила, — и получите деньги… — Мужчина протянул Катерине стопочку купюр, добавив: — Я советую вам проверить, не пострадали ли ваши вещи, находящиеся в чемодане, и если им также причинен ущерб, компания выплатит дополнительную компенсацию… — Что вы, что вы… — Катя огляделась и сказала: — Пройдемте в комнату, а то здесь и подписаться не на чем. |