Онлайн книга «Тройные неприятности»
— Открывай чемодан! — твердо приказал хозяин кабинета. — Посмотрим, что у тебя там! — Чекан, жилет надень на всякий случай! К старику подошел один из приближенных и подал зеленоватый бронежилет. Чекан надел его и тихо распорядился: — За этим следите, как бы не выкинул чего Борис опустился на колени и щелкнул замками синего чемодана. Несколько пар глаз внимательно следили за каждым его движением. Несколько пар глаз и несколько черных зрачков револьверных дул. Осторожно, не зная, что его ждет, Борис потянул на себя крышку чемодана. В приоткрывшуюся щель он увидел деньги, плотные банковские упаковки долларов, и лежащие поверх них фотографии. Хоть в одном Ирина его не обманула: фотографии, сделанные покойной Ксюшей в Ницце, действительно лежат, и в этом злополучном чемодане. Фотографии, за которые Ксюша заплатила жизнью. И двое бандитов Васи Толстого. И еще, может быть, не один человек… Борис сильнее потянул крышку чемодана, и вдруг раздался грохот. В напряженной тишине кабинета он показался просто оглушительным. В руке у Бориса неожиданно оказался выпавший из чемодана пистолет, и тут же прогремели четыре выстрела, слившиеся в один. Борис рухнул на пол и задергался в агонии, изрешеченный бандитскими пулями. Свет померк в его глазах, и последнее, что промелькнуло перед его внутренним взором, было доверчивое лицо Ксюши, которая мечтательно повторяла за ним: «Сейшелы.., теплое море, белый песок, и мы совершенно одни… А норковую шубу купишь?» — Зачем.., тебе.., на Сейшелах.., норковая шуба?.. — еле слышно проговорил Борис и замолчал навсегда. — Что за хрень? — спросил Чекан, поднимаясь из-за стола. — Про шубу какую-то сказал, а потом отдал концы, — сообщил шефу Сухарик, распрямляясь. — Я не о том, — поморщился Чекан, — что там грохнуло? И что в чемодане? Что вообще за непонятой такие? Сухарик осторожно раскрыл чемодан до конца и присвистнул. Остальные братки столпились у него за спиной и расступились, когда к ним подошел Чекан. — Деньги наши, — констатировал он, увидев груду плотных зеленых пачек. — А это что за фотки? — Вася Толстый, — удивленно проговорил кто-то из бригадиров, — с каким-то конкретным мужиком разговаривает… Морда вроде бы знакомая… Да ведь это же Могила! Вот блин! — Ну-ка дай… — Чекан взял в руки одну из фотографий и перекосился: — Ах он крыса! Леня Сухарик тем временем осмотрел чемодан, взял в руки пистолет, который выронил мертвый Борис и повернулся к боссу: — Чекан, тут правда что-то непонятное. Похоже, пацана этого подставили. Он, когда чемодан открыл, дернул за веревочку, а там внутри хлопушка была… — Что еще за хлопушка? — Обыкновенная хлопушка, детская.., а еще к крышке чемодана пистолет скотчем приклеен был, он оторвался и упал ему в руки. Ну мы хлопушку-то за выстрел приняли и замочили пацана… А пистолет-то не пистолет, барахло газовое! Так что совсем зря его угрохали… — Ну и черт с ним, — невозмутимо произнес Чекан, — наши деньги к нам вернулись, а этого мы знать не знаем. — Он толкнул носком ботинка труп. — Да еще и Васю, крысу поганую, раскололи… Так что кто бы эту шутку не подстроил, — мы к нему не в претензии… Вася Новиков по кличке Толстый сидел на открытой веранде ресторана «Гамбринус» и завтракал. Перед ним стояли большое блюдо фаршированных креветок, салат из спаржи и французский омлет с шампиньонами. Вася плотоядно облизывался, предвкушая пиршество, и был очень недоволен, когда к его столику подошел смазливый молодой человек с длинными, собранными в конский хвост темными волосами. — Лева. — поморщившись, крикнул Вася официанту, — сколько раз я говорил, чтобы во время завтрака меня не беспокоили! — Василий Андреевич, — официант угодливо согнулся, — вы извините, по поводу этого молодого человека звонили… — Ах да! — Вася скривился еще больше, как будто раскусил лимон. — Ты, парень, тот самый… Это про тебя, выходит, Петр Степаныч говорил… — И он опасливо огляделся по сторонам. — Да, — парень с хвостом виновато потупился, — может быть, вы меня послушаете? — Ну не за завтраком же.., аппетит только портить… И вообще, чего тебя слушать-то? Вася продолжал есть и не предложил юноше не только присоединиться к трапезе, но даже присесть. — Компьютер хоть из свиного хрюканья Паваротти сделает… Морда у тебя ничего, а я как раз безлошадный… Феликс-то мой гробанулся, слышал небось? — А как же, — вежливо кивнул «кандидат». — А если уж за тебя сам Немировский словечко замолвил, так о чем еще разговаривать? Буду из тебя звезду делать… — И что, из кого угодно можно вот так.., сделать звезду? — Да ты что, парень, слушать не умеешь? Как это — из кого угодно? За когоугодно Петр Степаныч Немировский просить не будет! Он в шоу-бизнесе человек всемогущий! Подожди минутку, сейчас я доем, и поедем к человеку одному фотографии делать… Вася торопливо и неаккуратно доел салат и помахал официанту: — Кофе, кофе неси! Лева принес кофе, целую тарелку свежих хрустящих круассанов, масло и джем. Намазывая круассан, Вася покосился на будущую звезду и милостиво разрешил: — Сядь, чего ты торчишь-то? Голову надо задирать, чтобы с тобой разговаривать! Умяв несколько круассанов и допив вторую чашку кофе, Вася наконец наелся и подобрел. Он откинулся на спинку стула, сыто отдуваясь, и уставился на протеже всемогущего Немировского. — Ты, понимаешь, ко мне тогда приходи, когда я поел. Пока я голодный, я ни о чем думать не могу, только о еде… А сейчас — можно, сейчас все путем… Ты вообще-то ничего, можно с тобой работать… Толстый еще раз осмотрел претендента на звание «звезды». Что-то в нем Васе не понравилось. Слишком спокойный взгляд… Когда молодой парень приводит к продюсеру, он волноваться должен, мандражировать, а этот глядит невозмутимо и даже с каким-то любопытством, как на какую-нибудь букашку редкостную… Хотя, конечно, если за него сам Немировский просил, так чего ему мандражировать? Интересно, кем он Степанычу доводится? Вася бросил на стол деньги, поднялся: — Ну поехали на нашу «фабрику звезд»! Он подошел к своей новенькой «BMW», открыл дверцу и сел на водительское место. Парень уверенно устроился рядом. «Нет, все-таки больно уж он уверенно держится! — подумал Вася, покосившись на своего соседа. — Не иначе, близкая родня Немировскому!» — Тебя как зовут-то? — поинтересовался он наконец. |