Онлайн книга «Тьма над Петроградом»
|
Он уже порядочно отошел от ночного кафе, и на улице стало еще темнее. Внезапно сквозь тихий шорох дождя Ванечка услышал за спиной звук шагов. Ванечка остановился, чтобы прислушаться, – и шаги тут же затихли. Он пошел вперед – и шаги возобновились. Такие странные шаги на ночной улице – вещь неприятная, они могут значить только одно: скорую встречу с уличными грабителями, которых в послевоенном Париже развелось немыслимое множество. Впрочем, Ванечка таких встреч не очень боялся: человеку, прошедшему через революцию и войну, повидавшему чекистов и махновцев, парижские головорезы кажутся безобидными, как мальчики из церковного хора. Кроме того, в кармане у Ванечки лежал его дорогой друг, тяжелый бельгийский револьвер системы «Наган». Поэтому Ванечка не слишком испугался. Пройдя еще немного, он резко развернулся, чтобы разглядеть своего преследователя, оказаться с ним лицом к лицу. И к немалому своему удивлению, увидел ту самую особу, встреча с которой так смутила его в кафе. – Так это ты! – проговорил Ванечка, облегченно вздохнув. – А я было подумал, что мной заинтересовались молодчики Толстого Луи! – Нет, Ванечка, это я!.. – прошелестел из темноты знакомый голос. И что-то в этом голосе насторожило Ванечку. – Pardon, – проговорил он, вглядываясь в знакомое лицо. – Кажется, я видел тебя в кафе… ты там встречался с… – Тсс! – донеслось из темноты. – Не надо никаких имен! Как, однако, все это неудачно, в особенности для тебя! Знаешь, Ванечка, как бывает – оказываешься не в то время и не в том месте, и это приводит к скверным последствиям! Знакомая особа сделала полшага вперед, и в темноте угрожающе блеснули белки глаз. – Что ты хочешь сказать… – Ванечка нервно облизнул губы и на всякий случай нашарил в кармане ребристую рукоятку «нагана». Но в ту же секунду он услышал за своей спиной подозрительный шорох. Ванечка резко обернулся, одновременно вытягивая из кармана револьвер, и увидел перед собой совершенно уморительного человечка. Ростом тот был с семилетнего ребенка, однако носил роскошные усы и одевался щегольски, совершенно неуместно для ночной улицы – черный сюртучок, шелковый жилет, расшитый удивительными тропическими цветами, лаковые штиблеты. Ванечка удивленно уставился на нарядного карлика и потерял из-за этого драгоценную секунду. Карлик же грозно распушил усы, набычился и, с удивительным проворством подскочив к Ванечке, воткнул ему в грудь невесть откуда взявшееся в его руке длинное тонкое лезвие. Ванечка покачнулся, выронил револьвер и рухнул на брусчатку, широко раскинув руки. Так падают снопы спелой пшеницы под безжалостным серпом жнеца, так падают кавалеристы посреди русской степи, скошенные свинцом из махновского пулемета. Перед смертью в голове его разом промелькнуло несколько мыслей. Первая – что ему удивительно не повезло: пройти невредимым через две войны и две революции, вырваться из ада, каким стала Россия, несколько раз совершить опасные экспедиции в этот красный ад – и нелепо погибнуть на улице в Париже… Тут же за первой мыслью пронеслась вторая: учитывая сегодняшнюю встречу, новая экспедиция его друзей вряд ли закончится благополучно, и еще неизвестно, кому больше повезло – ему или остальным. Он по крайней мере погибает без мучений, а что ждет их, одному Богу известно. Может быть, им суждена лютая смерть в подвалах ЧК или этой, новой, конторы – ОГПУ… И наконец, на смену этим двум мыслям набежала третья: что ему не суждено более наслаждаться марокканским темпераментом маленькой Жанет, но вряд ли постель малютки будет долго пустовать. Все эти мысли едва ли заняли более секунды, и Ванечка погрузился в беспросветный мрак. Дождик тем временем кончился, облака разошлись, и в небе снова проступили редкие неяркие звезды, отразившиеся в широко открытых глазах мертвого человека. Нарядный карлик подскочил к трупу, коснулся его шеи двумя пальцами, чтобы удостовериться в смерти, и, по-кошачьи заурчав, отскочил в темноту, где незадолго до того растворился третий участник короткого ночного происшествия.
Ордынцев отпустил извозчика, немного не доезжая до дачи, огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Он подошел к калитке, постучал условным стуком – три удара, пауза, еще два удара. Калитка резко распахнулась, Бориса втащили внутрь. К шее его прижали дуло пистолета. – Что за черт! – Борис извернулся, ударил по руке, выбив оружие, и только тогда узнал «американца» Луиджи. Циркач окрысился на него, подобрал пистолет и прошипел: – Ты, что ли? Я тебя поначалу не признал! – Мы с вами на брудершафт не пили! – холодно процедил Ордынцев, смерив циркача взглядом. – Так-то вы гостей встречаете! – Гости разные попадаются, а осторожность не помешает! Время у нас сами знаете какое! – проговорил Луиджи и подтолкнул Бориса к дому. На веранде, кутаясь в черную шерстяную шаль, сидела Мари. Она, по обыкновению, курила тонкую турецкую папиросу в длинном мундштуке. Лицо ее было еще бледнее, чем прежде, на левом виске дергалась жилка. При виде Бориса губы Мари сложились в улыбку, но глаза холодно сверкнули. – Наш джентльмен появился! – процедила она, окинув Ордынцева неприязненным взглядом. – Вот без кого я прекрасно прожила бы всю оставшуюся жизнь! – Взаимно, сударыня! – Борис карикатурно поклонился. – Не надоела вам эта пикировка? – Полно, Мари! – проговорил Луиджи. – Он ведь еще не знает… – Чего я не знаю? – Борис переводил взгляд с циркача на женщину. Они молчали, и он задал другой вопрос: – А где наш предводитель? И где великий специалист по замкам и запорам? – Серж с минуты на минуту должен появиться! – отозвался Луиджи, потирая руки. – А насчет Ванечки… – Он переглянулся с Мари. – Должен сообщить вам, милостивый государь, пренеприятное известие. Ванечка не придет. Ни сегодня, ни в будущем. Минувшей ночью Ванечку убили уличные грабители. – Не верю! – выдохнула Мари, откинув руку с мундштуком. – Какого черта? Ванечка не носил с собой больших денег… – Воля твоя, Мари, – перебил ее Луиджи. – Однако в наши дни люди чрезвычайно испортились. Это прежде парижские головорезы убивали только за большие деньги, а сейчас они могут прирезать человека и за медный грош! – Ваня умел за себя постоять! – возразила Мари и снова раздраженно уставилась на Бориса: – Пока не появился этот хлыщ, у нас все было в порядке! Он принес нам несчастье, и на этом дело не кончится! Я чувствую кровь, чувствую! Она запрокинула голову, словно к чему-то прислушиваясь. Нервные ноздри широко раздувались. Борис увидел, что на шее женщины проступил тонкий красноватый рубец. Он хотел ответить, но в это время скрипнула калитка, и на дорожке показались два человека. |