Книга Непокорная девственница, страница 4 – Сандра Мартон

Хотя Джейк никогда прежде не бывал в Рио, город не вызвал у него интереса.

Он встретится с Эстесом, узнает про своих сводных братьев и сразу вернется домой.

Жара стояла ужасная. Джейк на такси доехал до отеля, переоделся, выпил густого, сладкого бразильского кофе, надеясь, что кофеин и сахар снимут усталость от перелета, и сразу же отправился к адвокату. Он с трудом сдерживал нетерпение.

Секретарша провела его в кабинет. Перед Джейком предстал почтенный старый человек, и его агрессивность несколько угасла. Эстес обезоружил Джейка, сказав, что очень хорошо понимает его состояние.

— Я пытался убедить Энрике Рамиреза не ставить такие условия, но, к сожалению, ваш отец был большим упрямцем.

— Он мне не отец. — Джейк был непреклонен.

Эстес спокойно поглядел на него.

— Итак, он оставил вам третью часть весьма значительного состояния.

— Мне не нужны деньги.

— И кое-какую информацию личного характера.

— Я здесь лишь для того, чтобы узнать о своих сводных братьях.

— Готовы ли вы, сеньор Рамирез, выслушать условия завещания?

— Плясать под дудку покойного я не собираюсь. Я этого и боялся, сеньор. В таком случае наша встреча закончена. Желаю вам удачного полета. — Джейк встал.

— Я проделал длинный путь не для того, чтобы убраться, поджав хвост, сеньор Эстес.

— Но вы только что сказали…

— Мне нужна эта информация. Я готов получить ее любым способом. Я буду судиться с вами.

— Условия завещания неизменны.

— Вам знакомо имя Хосе Марина?

— Разумеется. Он отличный юрист.

— Он будет представлять мои интересы.

— Это очень дорогой адвокат.

— А я очень богат, — холодно заметил Джейк.

— Все равно у вас ничего не выйдет. Вы никогда не узнаете имен своих сводных братьев. Я сожалею, но такова воля моего клиента.

Эстес прав. Марин говорил то же самое, когда они обсуждали это дело по телефону.

— Разве сложно присмотреть за девушкой всего два месяца? Она еще дитя, восемь лет проведшее в монастыре.

— Вы видели ее?

— Разумеется.

— Если я соглашусь, что я должен буду делать?

— Для начала сообщаю вам, что восемнадцать ей уже исполнилось.

— Восемнадцать? Зачем же ей опекун?

— Вам лучше прочитать соответствующий пункт завещания самому, — нерешительно предложил Эстес.

— Я — американец, — холодно напомнил Джейк, — португальского я не знаю.

— Документ переведен на английский, сеньор. Прочтите его, пожалуйста, а потом мы все обсудим.

Джейк прочитал отмеченное Эстесом место.

— Какой-то бред.

— Отнюдь. Сеньор Рамирез был в здравом уме и твердой памяти и оценивал свои действия, когда настаивал на этом пункте о вашей ответственности.

— Девушке двадцать один?

— Как раз исполняется сегодня.

— И я должен… «воспитывать ее, оказывать покровительство, ввести в общество, познакомить с достойным богатым бразильцем и позаботиться, чтобы она в течение двух месяцев вышла за него замуж»? — Джейк недоуменно взглянул на адвоката. — Сущая нелепица.

— Но для вас это единственный способ получить интересующую информацию, сеньор. — Эстес встал. — Так можем мы прийти к соглашению? Тогда вы встретитесь с девушкой.

— Сказал бы я вам… — Джейк отшвырнул завещание. — Прощайте, сеньор Эстес.

— Всего доброго, сеньор Рамирез.

Но того уже не было в комнате. Эстес многозначительно улыбнулся. Энрике сумел поймать парня на крючок. Он не откажется от возможности найти братьев.

Через три часа к чугунным воротам монастыря подъехал автомобиль, нанятый Джейком. Адвокат сидел рядом с ним.

— Рад, что вы изменили свои намерения, — вежливо заметил Эстес.

Джейк остановил машину и посигналил. Намерений он не изменил, но выхода не было. Гнев выгнал его из конторы адвоката, а здравый смысл пригнал обратно.

— Вашу подопечную зовут Катарина Елена Тереза Мендес.

— Она говорит по-английски?

— Не знаю.

— Придется искать переводчика. — Джейк опять посигналил. — А как она ко всему этому относится? Американка рассмеялась бы вам в лицо в такой ситуации.

— Девушка выросла в Бразилии.

— Я знаю. Но она согласна?

— Она будет вести себя так, как требуют от нее обстоятельства.

Джейк кивнул. Катарина Мендес не казалась ему серьезной проблемой. Хотя он совершенно не знал девушек ее возраста.

А впрочем… знал. Саманте только что исполнилось двадцать два. Но это совсем другое дело. Сэм — взрослая женщина. А Катарина — еще дитя.

Ворота распахнулись. Джейк подъехал к зданию.

— И здесь девушка провела восемь лет?

— Это отличная школа.

Они постучали. Им открыла монахиня, что-то пробормотав адвокату, и повела их за собой по плохо освещенному каменному коридору. Даже в жаркий день здесь было прохладно. Вдруг перед ними оказалась дверь, за которой была комната с окнами, закрытыми темными портьерами, обставленная громоздкой мебелью красного дерева.

В центре комнаты стоял массивный письменный стол, за ним сидела женщина в черном одеянии и апостольнике. Это была матушка Элизабет.

Эстес представил Джейка.

— Рада видеть вас, сеньор Рамирез, — без улыбки произнесла монахиня. — Катарина, встаньте и поприветствуйте наших гостей.

Из-за полумрака Джейк вначале не заметил, что в комнате находится кто-то еще. Разумеется, это была она, покорная мышка.

Катарина Мендес склонила голову. Высокая и стройная, уродливое коричневое платье доходит до середины икр. Лицо, как сумел разглядеть Джейк, совершенно непримечательное. Волосы мышиного цвета гладко причесаны и так туго заплетены, что, казалось, глаза готовы выскочить из орбит.

Джейк вздохнул с некоторым облегчением. Вряд ли с этой девицей возникнут осложнения. Стилист сделает ее чуточку привлекательней, а хорошее наследство довершит остальное. С поиском мужа проблем не должно возникнуть. И не такие наследницы в Нью-Йорке находили себе партию.

Ему надо встретиться с нужными людьми. В гневе он забыл о своем знакомом из бразильского посольства. Они виделись несколько раз на вечеринках, немного поиграли в регби. В Нью-Йорке этого достаточно, чтобы позвонить ему, пригласить выпить и рассказать о Катарине. Пусть введет ее в бразильскую диаспору.

Джейк испытал некоторое облегчение. Завтра он вернётся домой, приготовит девушке квартиру. Наймет для нее компаньонку и позвонит Лукасу, чтобы дело закрутилось.