Онлайн книга «Зэк»
|
– Худо? – рассеянно произнес Козырь и взорвался: – Хуже не бывает, цепень бычий! Ты дело сорвал, фраер! Перед таджиками меня облажал! – Дмитрич, да я… – Молчать! – Козырь ударил по столику ладонью так, что тонко запели бокалы. Он был зол, но не настолько, как хотел показать. Он имитировал гнев с «профилактической» целью. – Молчать, щенок! Ты косяка упорол, общак разорил, людей подставил… Могло быть хуже?! Еврей всю бухгалтерию разложил: каждый месяц «простоя» по двести косарей в трубу вылетали. Ты сколько на шконке пролежал? Волк молчал. Он и так знал, что по голове не погладят. Но такого наката не ожидал. Со слов Козыря выходило, что Волк нанес группировке огромный, колоссальный – миллионный! – ущерб. – Отвечай, – сухо произнес Козырь. – Пять месяцев, – ответил Волк. – Пять на двести – сколько будет? – Лимон. – Вот то-то, что лимон, – «остывая», произнес Козырь. Он вытащил наполовину сгоревшую сигарету из мундштука, бросил ее в пепельницу. В комнате было очень тихо. – Что делать-то будем, Рома? – Я поеду в Куляб, решу все вопросы, – твердо сказал Волк. – Эва как! Ты, значит, все вопросы решишь? – Решу. У меня с Ниезом тип-топ. – Было тип-топ, Рома… было. Не знаю, станут ли нынче азиаты с тобой разговаривать. Они ребята-то непростые. Улыбаться тебе будут, братом называть и – держать нож в рукаве. Ох, непростые они ребята, Рома. Но ехать надо, надо решать. Козырь отошел, помягчал, разгладились морщины на лбу. – Налей, – сказал он. – Надо же отметить твое возвращение-то. Волк споро налил коньяку Козырю и себе, Танцору – водки. – С возвращением тебя, Роман, – поднял Козырь бокал. – Спасибо, Дмитрич, – прочувствованно произнес Волк. Пропели нежно бокалы с коньяком, звякнула стопка с водкой. – Ну ладно, – сказал Козырь, пригубив. – Давай-ка о деле поговорим, Роман. Разговор по существу продолжался около часа. Козырь был им, кажется, удовлетворен. – Хорошо, через недельку-другую и отправишься. Кого с собой возьмешь? – Я думаю – Пивовара. – Пивовара? – удивился Козырь. – А мне вот Танцор говорит: подстава твой Пивовар, гасить его надо. Волк метнул взгляд на Танцора – он его давно и искренне не любил, не раз говорил: мент – он мент и есть… Танцор в ответ улыбнулся. Он тоже не слишком жаловал Волка. – Танцор с ним на киче не парился. А я знаю. Пивовар – кремень, из ШИЗО не вылезал. Не Танцору судить. – Не Танцору, – согласно кивнул Козырь. – Мне. Вот я и хочу быть уверен, что не подставной человечек-то. – Дмитрич, я тебе так скажу: если бы не Пивовар – я бы здесь не сидел. Меня в централе завалить хотели. Он, считай, спас. – А с чего он тебя спасал-то? – спросил Танцор. – Не мути, не мути, Никита… ему собака чуть руку не отгрызла. Ты же знаешь. – Знаю, Волчок, знаю. Вот только не знаю, откуда он взялся. Кто ему на Колобка заказ выписал? Почему в одной хате с тобой оказался – случайно? Почему его через пресс-хату не прогнали? – А тебя, Танцор, пропускали через пресс-хату? – Не обо мне речь сейчас, Рома. О корешке твоем. Волк встал, прошелся нервно по ковру. Остановился у окна, спросил: – А почему ты сейчас об этом заговорил, Танцор? Если он, по-твоему, подстава ментовская… – Не ментовская, Волк. Мента я бы просек. – А чья? – озадаченно спросил Волк, а Козырь посмотрел на Танцора с интересом. – Не знаю. Возможно, чекистская… или еще чья-то. – Э-э, куда тебя понесло, – сказал Волк. Он плеснул себе коньяку, выпил и добавил: – Что же, по-твоему, чекисты своего человека под мокруху подвели? Потом морили в ШИЗО, а потом еще и травили собакой? Нет, брат, Александры Матросовы перевелись. – Пожалуй, прав Волк, – сказал Козырь. – Шибко мудрено… А где сам-то Пивовар? – Позвать? – Зови, посмотрим, что он за Пивовар. Волк сделал глоток и вышел. Танцор сказал: – Может, зря, Владимир Дмитриевич? Если он внедренный агент, то его в первую очередь интересуете вы. – Вот и посмотрим. У меня, Никита, тоже нюх есть. Увижу, что парнишка стремный, – здесь и закопаем. * * * Таранов лежал на диване, читал областную газету «Призыв». На пятой полосе в рубрике «Суд да дело» была заметка: «Первый побег в истории Владимирского централа»: «Вчера, около часа ночи, совершен первый удавшийся побег из СИЗО Владимирского централа. Как удалось выяснить нашему корреспонденту, из следственного изолятора бежали два особо опасных преступника – некто Таранов и Собакин. Таранов, житель СанктПетербурга, подозревается в совершении заказных убийств, одно из которых он совершил во Владимире в конце прошлого года. Второй беглец – ранее судимый владимирец Р. Собакин, член известной в нашем городе преступной группировки. Побег, по мнению начальника учреждения ОД-1/Т-2 С. А. Калинина, готовился длительное время и был осуществлен при пособничестве одного из сотрудников СИЗО, который в настоящее время скрылся. Калинин считает также, что действия беглецов координировались сообщниками на свободе. Напомним, что это первый (и, будем надеяться, последний) удавшийся побег из централа. В настоящее время ведется интенсивный розыск преступников». Иван швырнул газету за диван, закурил и закинул руки за голову… Без стука распахнулась дверь, вошел Волк. – Пойдем, Пивовар. С тобой хотят поговорить. * * * Иван вошел в зал – сразу узнал Козыря. Не видев никогда вора «вживую», Таранов помнил его по фотографиям, слышал записанный на магнитофон голос и неплохо знал богатую криминальную биографию Козыря. – Ну, здравствуй, Пивовар, – сказал Козырь. Руки, однако, не протянул. – Здравствуйте. – Много разговоров о тебе слышал. Серьезный, говорят, человек. Никого не боится. Из ШИЗО не вылезает. – Наговаривают на меня, – ответил Иван. – Наговаривают? Ну а сам что о себе расскажешь? – Да что рассказать? Родился, учился, служил… – А где служил? – спросил Танцор. – Спецназ ГРУ. – Почему ушел со службы? – Надоело. Надоело за копейки горбатиться, под пули лезть. – А на гражданке чем занимался? – Да так, по мелочи. – А конкретней? – сказал Танцор. Иван усмехнулся: – Как вас величать, уважаемый? |