Книга Романс для вора, страница 21 – Борис Седов

Телегин плеснул коньяку в бокал и придвинул его к Сергею Ивановичу. Тот машинально выпил.

— Шляются, понимаешь, всякие бездельники, болтают почем зря, смуту разводят. Преступность опять же растет не по дням, а по часам. А нам, будущим рачительным хозяевам, вредный народ содержать накладно, да и хлопотно. Вот и пришли мы к выводу, что надо вредный народ сокращать.

— Как это — сокращать? — пролепетал Сергей Иванович.

— Да вот так — чтобы к моменту нашего окончательного прихода к заслуженной власти народишки этого и вовсе не осталось. А остался бы только народ послушный, работящий и о журавлях в небе не мечтающий. Оно, конечно, и так при нынешней жизни где-то по миллиону в год вымирает — но этого мало.

— Мало? — под пристальным взглядом Телегина Сергей Иванович завертел головой и вдруг увидел, что за окном проплывает Кремль.

Надо же!

Оказывается, они давно уже плывут — и ни шума двигателей, ни подрагивания корпуса, ничего.

— Мало! Эдак можно лет пятьдесят у моря погоды дожидаться. Вот мы и решили, что сейчас самое время подключиться к этому, будем так говорить, процессу. И начать с самых вредных и бесполезных — с тех, которые по тюрьмам да по зонам сидят.

— Как тараканов их! — подключился внимательно следивший за разговором Додоев. — Всех под корень, билят!

Блестя карими глазами, он рубанул ладонью воздух.

— Позвольте, — в Сергее Ивановиче вдруг проснулся адвокат, — а как же с теми, кто искренне встал на путь исправления или оказался жертвой судебной ошибки? Кого просто-напросто подставили, наконец!

— Э-э-э, голубчик, — протянул Телегин, — с чего это в тебе, Сергей Иванович, юриспруденция с гуманизмом вдруг забродили — и это при твоих-то нынешних занятиях? Нам ли думать о таких мелочах, когда решается судьба страны? Тысячей больше, тысячей меньше — какая разница! Главное — технологически удобно. Более миллиона необязательных для государства людишек собраны в определенных хорошо охраняемых местах. Можно решить проблему одним махом.

— Бац — и нет никого! — гортанно засмеялся Додоев.

— Неужели бомбардировка? — прошептал вконец растерявшийся Сергей Иванович. — И что же… атомная?

— Ну, брат, ты глупеешь на глазах! — Телегин развел руками. — У нас тут, слава богу, пока еще не Голливуд, «Звездные войны» в повседневный быт не внедрены. Да и нет пока еще возможности прибегать к столь радикальным средствам. Хотя кто его знает…

Он побарабанил пальцами по столу.

— Ладно. Есть возможность решить проблему без лишней огласки, но не менее эффективно. Ребята из отдела психологических разработок позаботились об этом. Вот почему нам понадобился этот, как его…

— Роман Меньшиков, — подсказал Самоедов.

— Да, именно он, спасибо. Тот, который на твоей территории, Сергей Иванович. Он будет своего рода детонатором — впрочем, в подробности тебя посвятит Адольф Богданович.

Телегин встал, давая понять, что разговор закончен. Сергей Иванович машинально посмотрел в окно. Впереди показался какой-то мост — кажется, Новоспасский или как там его. Рядом пристань.

— А теперь — на посошок, по народному обычаю! — подал голос Додоев и ловко разлил остатки коньяка.

Бергамов отвернулся от окна и подошел к столу.

Все встали.

— Ну что ж, — сказал он веско, — Сергей Иванович теперь знает не только что он делает, но и зачем и почему. Уверен, что он в состоянии оценить то высокое доверие, которое ему оказано. Поздравляю вас, Сергей Иванович.

Выпил, чуть помедлил и подал Сергею Ивановичу руку. То же сделали и остальные.

Не прощаясь, члены политсовета вышли.

Сергей Иванович и Самоедов остались вдвоем.

Самоедов вздохнул с облегчением.

Пошарил в горке, не разбирая, вытащил бутылку какого-то вина. Выдернул зубами пробку, прямо из горлышка сделал несколько крупных глотков. Перевел дух.

— Ну что, в целом молодца, — он похлопал Сергея Ивановича по плечу. — Вякнул, конечно, пару раз не по делу. Ничего, понятно, что со страху, — с кем не бывает. А мне-то каково! Ведь за тебя с меня спрос с первого.

Сергей Иванович ответил благодарным взглядом. Он был одновременно и обрадован, и ошеломлен услышанным.

— А теперь садись и слушай сюда, — Самоедов отставил бутылку и уселся рядом с Сергеем Ивановичем. — Значит, тема здесь такая…

И рассказал Сергею Ивановичу такое, от чего Сергей Иванович наверняка обалдел бы еще больше — если бы смог.

Отдел психологических разработок «Воли народа» занимался методиками массового манипулирования. Проще говоря — способами управления сознанием и поступками человека помимо его воли. Причем не только отдельно взятого человека, а сотен и тысяч людей одновременно.

И достиг он в этом немалых успехов, что немудрено, так как к работе в отделе были привлечены ведущие отечественные специалисты — психологи, социологи, химики, психиатры, наркологи. Те, которых в массовом порядке вышвырнули на улицу после прекращения бюджетного финансирования их НИИ и лабораторий. В отличие от государства, «Воля народа» для достижения своих целей денег не жалела.

— Кстати, на тебя обратили внимание как раз после того, когда ты догадался отставных кагэбэшных химиков к работе привлечь, — уточнил Самоедов. — Понравилось, что нестандартно мыслишь. Учитываешь достижения научно-технического прогресса!

А потом Самоедов рассказал Сергею Ивановичу, что одна из последних разработок отдела была основана на использовании эффекта 25-го кадра.

Всего лишь один лишний кадр в секунду способен гвоздем внедриться в подсознание человека, смотрящего на экран, и при этом останется незамеченным. Информация, заложенная в нем, намертво оседает в темных подвалах мозга. Проходит время — и человек, как робот, совершает те или иные поступки, сам не зная почему.

Покупает какой-нибудь товар, если его изображение было в 25-м кадре.

Выполняет команду, обозначенную в нем.

Например, убивает себя.

Этим и решило воспользоваться руководство «Воли народа».

Хитрость была в том, чтобы запрограммировать установку на самоубийство, взвести курок — но до поры до времени не спускать его.

А спустить только по команде.

Справились и с этим.

На заброшенной кинофабрике в Химках оборудовали производство. Были изготовлены тысячи кинолент популярных фильмов с бомбами замедленного действия — с 25-м кадром, настраивающим на неотвратимое самоубийство. Причем код был построен так, что оказывал воздействие только на пациентов в тюремных робах.

Ну а в качестве сигнала для запуска программы массового самоуничтожения выбрали после долгих раздумий голос Романа Меньшикова, напевающий рефрен из его нового хита — «Воля вас не забудет». Доходчиво и со смыслом. Сам думай, какая воля тебя не забыла — без кавычек или с кавычками и с большой буквы.