Книга Отступник, страница 59 – Борис Седов

Она посмотрела на меня с нескрываемой яростью, и я сделал вид, что испугался. Я был готов сделать все что угодно, лишь бы угодить моей Рите…

– Ты, ты… – у нее даже дыхание перехватило, – дурак ты, вот ты кто. Самый настоящий глупый и тупой дурак. Дурак и сволочь! Что кому теперь предъявить? Кого арестовывать?…

Она резко вскочила и, отойдя к окну, повернулась ко мне спиной.

Я посмотрел на нее и сказал:

– Мюллер, вы это… Дали бы девушке стакан воды, что ли… Видите, как она волнуется? Арестовывать ей некого!

– Вы, Константин, тот еще фрукт, – отозвался Мюллер. – Впрочем, я понял это с самой первой нашей встречи.

– А вы тоже хороши, – бросила Рита Мюллеру, – нет бы и вправду девушке воды подать. Джентльмен хренов!

Обстановка разрядилась.

– Встать-то можно? – поинтересовался я.

– Можно, – буркнула Рита, приняв от Мюллера стакан.

Громко и совсем неизящно булькая, она залпом выпила воду, потом снова повернулась ко мне и выпустила последнюю стрелу:

– Год напряженной работы – коту под хвост! Сидел бы на берегу своего сраного Чулыма, воевал бы потихоньку с местными бандюками. Ну ладно, зону разгромил, так нет – засвербило в жопе! На дальнейшие подвиги потянуло!

Я встал и осторожно сделал несколько шагов.

Все было в порядке. Комната не качалась, рукиноги слушались, голова вроде бы прояснилась.

Тут мне в голову пришла интересная мысль.

– А откуда вы знали, что я сидел на берегу, как ты изволила выразиться, моего сраного Чулыма?

– Откуда, откуда, – раздраженно буркнула Рита и уселась в кресло. – Оттуда.

Мюллер строго посмотрел на нее и предостерегающе поднял руку.

Рита отмахнулась от него и сказала:

– Когда ты был на нашей базе в Петербурге, тебе вшили микрочип с батарейкой на пять лет.

– Ага… – я с умным видом покачал головой, – так я и знал. И вы, значит, смотрели на экран и говорили: смотри, а вот он в магазин за пивом пошел, а вот теперь он отливает в кустах. Так, что ли?

Мюллер развел руками и ответил:

– Примерно так. И ваше счастье, что эта влюбленная самка, – он посмотрел на Риту, – не допустила, чтобы вам вместо простого радиомаяка вшили ликвидационную капсулу.

– Это еще что за хрень?

Я нахмурился. Уж больно зловещее название.

Ликвидационная…

– А это такая хрень, – ответила Рита нежным голоском, – которая раскрывается по радиокоманде с пульта, и объект получает дозу цианида.

– А у меня, значит, обычная?

– К сожалению, да, – ответил Мюллер и встал.

Он посмотрел на часы и включил телевизор.

– Через полчаса парад, – сказал он, – но там не будет ничего интересного. А у меня в городе дела имеются. Чао, молодые влюбленные болваны!

И Мюллер вышел из номера, громко хлопнув дверью.

Я посмотрел ему вслед и спросил у Риты:

– А ему-то самому сколько лет?

– Сорок четыре, – ответила она, – но, как видишь, парень хоть куда!

– А я?

– А ты… А ты старый одноглазый павиан.

Я подошел к столу и взял с него свою трубку.

Она была отключена, и когда я снова включил ее, то увидел, что там было восемнадцать непринятых звонков, и все от Тимура.

– Ну ладно, – сказал я и положил трубку в карман, – меня ждет друг. А ты можешь смотреть телевизор.

И я направился к двери.

За моей спиной произошло какое-то движение.

Я профессионально шагнул в сторону, и мимо моей головы пролетел пустой стакан, из которого Рита только что пила минералку.

Я повернулся к ней и спросил:

– Ну и что это значит?

Рита стояла у окна, уперев кулаки в бока и смотрела на меня взглядом тигрицы.

– Тебе пошел бы длинный полосатый хвост, – сказал я, – и чтобы ты хлестала им себя по бокам.

– А тебе подошла бы длинная пеньковая веревка, – ответила Рита сквозь стиснутые зубы, – и чтобы ты болтался на ней, вывалив синий язык.

– А ты стояла бы под ручку со своим Мюллером, который парень хоть куда, и любовалась бы этой прекрасной картиной.

– Дурак! – презрительно бросила Рита.

– Дурак и сволочь, – с готовностью подхватил я.

– Нет, – грустно вздохнула она, – просто дурак. Перед тобой твоя любимая женщина, которая проплакала по тебе все глаза, а ты уходишь к своему дурацкому дружку. А может быть, он твой любовник? Там, в тайге, без женщин… Нет, я все понимаю, у меня есть знакомые педики, они отличные ребята! Такие милые…

Я посмотрел на нее, подумал и, достав телефон, набрал номер Тимура.

Он ответил сразу же.

– Слышь, хозяин, мать твою, – без всякого почтения начал он с места в карьер, – я понимаю, ночная столица, девушки… А позвонить-то можно было? Я ведь нервничаю, однако!

– Извини, Тимур, – ответил я, – тут были такие, как бы сказать, непредвиденные обстоятельства… В общем, скажи, чтобы в номере быстренько прибрали, мы сейчас приедем.

– Что значит «мы»?

– Ну… Я приеду не один.

Я посмотрел на Риту.

Она все еще мерила меня презрительным взглядом, и похоже, по результатам этих измерений я был ростом с мусорный бачок.

– Та-ак… – Тимур задумался, – понятно… А их одна будет или две?

– Одна.

– Вот так всегда, – грустно ответил Тимур, – хозяин, значит, с одалисками [1] развлекаться будет, а слуга – на кухне с Машкой Кулаковой всухую.

Я повернулся к Рите и сказал:

– Тебя одалиской назвали.

Рита хмыкнула и ответила:

– Передай своему евнуху, что если он будет плохо мне прислуживать, я скажу своим нукерам, чтобы они посадили его на кол.

– А тебя – евнухом, – сказал я в трубку, – и еще обещали посадить на кол.

– Хорошая у тебя подружка, добрая… Ладно, приезжайте.

И Тимур отключился.

Я посмотрел на Риту и сказал:

– Пошли отсюда. Мне не нравится ваша поганая явочная хата.

Рита подошла ко мне вплотную и, глядя в глаза, спросила:

– Ну хоть я-то тебе нравлюсь?

Я придирчиво осмотрел ее и ответил:

– Вроде ничего…

– Что-о?

И Рита, схватив со стола пластиковую вешалку, замахнулась на меня.