Онлайн книга «Буря столетия»
|
– Ну, так что у вас тут? – интересуется Робби. – Хотел бы я сам знать, Робби, – отвечает Майк. На перекрестке Мэйн-стрит с Атлантик воет буря, и все выше сугробы. В витрине городской аптеки на холщовом стенде зимние сцены: люди на лыжах, коньках и санках. Перед стендом висит на нитях огромная бутылка с витаминами, над ней надпись: ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ЗИМОЙ СОПРОТИВЛЯЕМОСТЬ ОРГАНИЗМА НАШИМИ ВИТАМИНАМИ Н-Ю! У стены слева маятниковые часы, на них 8:30. Снова слышен хрустящий треск ломающегося дерева. Окно витрины разбивает огромная ветка, стенд падает. Снег вихрится в разбитое окно. Здание мэрии еле видно сквозь снегопад. Внутри мэрии, в углу зала – царство детей. Пиппа Хэтчер, Гарри Робишо, Хейди Сент-Пьер и Фрэнк Брайт уже спят. Молли сидит рядом с кроватью Ральфи, и мальчик тоже уже очень сонный. – Мам, а нас не сдует? Как соломенный и палочный домики в «Трех поросятах»? – Нет, милый, потому что город построен из кирпичей, как у третьего поросенка. Пусть себе буря дует и воет всю ночь, нам ничего не сделается. – А папе тоже ничего не сделается? – Ничего, детка. Спи. Она целует родинку – седло феи. – А он не выпустит плохого человека, чтобы он нас не обижал? – Нет. Это я тебе обещаю. Злобный вопль Дона Билза: – Отпусти! Перестань! Оставь меня в покое! Молли поворачивается и видит: Сандра Билз спускается по ступеням, неся в охапке вопящего и отбивающегося Дона Билза. Выражение ее лица говорит, что такое ей привычно… может быть, даже слишком привычно. Когда она сходит с лестницы, Молли подбегает помочь, а Дону наконец удается вырваться из хватки своей матери. Он усталый и злой, и демонстрирует все аспекты того поведения, из-за которого новобрачные решают никогда не заводить детей. – Помощь нужна? – спрашивает Молли. – Нет. – Сандра устало улыбается. – Он просто немного ершист… – Папа меня спать укладывает, а не ты! – вопит Дон. – Донни, милый… Он лягается. Конечно, это детская нога, да еще и в мягкой кроссовке, но все равно больно. – Папа, а не ты! На секунду на лице Молли успевает промелькнуть отвращение, которое вызывает у нее этот ребенок. Она протягивает руки – Дон отшатывается, прищурив глаза… – Нет, Молли! – кричит Сандра… Но Молли только поворачивает его лицом к лестнице и шлепает по попе. – Давай наверх, – говорит Молли совершенно медовым голосом. – Жди там папу. Дон Билз, очаровательный беспредельно, издает неприличный звук ей в лицо, обдав капельками слюны, и бежит наверх. Обе женщины смотрят ему вслед: Сандра – чувствуя неловкость за поведение своего сына, Молли – пытаясь взять себя в руки. Мы не можем не видеть, что какая бы ни была она хорошая мама и воспитательница, а очень ее подмывало не шлепнуть его слегка по заду, а врезать изо всех сил по морде. – Ты меня прости, Молл, – говорит Сандра. – Я думала, он уже готов. Он… Он привык, что папа ему ночью подтыкает одеяло. – Пусть лучше побегает, – говорит Молли. – Там, кажется, Бастер еще остался куролесить. Побегают, утомятся, и прикорнут где-нибудь в углу. За разговором они снова доходят до детского уголка, понизив при этом голос. – Пока он никому не мешает… – говорит Сандра. – Не, они спят как убитые, – отвечает Молли. И Ральфи тоже спит. Молли накрывает его одеялом и целует возле губ. Сандра смотрит завистливо. – Иногда меня беспокоит Донни, – говорит она. – Я его люблю, но иногда он меня беспокоит. – Они проходят через разные стадии, Сэнди, – отвечает Молли. – У Дона бывают иногда… неприятные моменты, но в конце концов все будет хорошо. Но сама она сомневается. Надеется, что говорит правду, но не слишком в это верит. Снаружи вопит ветер. Женщины беспокойно переглядываются… и вдруг Сандру тянет на откровенность. – Я весной брошу Робби. Возьму Донни и поеду к своим на Олений остров. Я еще не уверена, что решилась окончательно… но кажется, что да. Молли смотрит на нее со смешанным чувством смущения и сочувствия и не знает, что сказать. Кухня мэрии. Отлично оборудованное место – много здесь было приготовлено праздничных ужинов и обедов. Сейчас тут суетятся женщины, готовя завтрак на утро для всех укрывшихся от шторма. Среди них миссис Кингсбери и Джоанна Стенхоуп. Ее свекровь сидит у двери, как королева, наблюдая за процессом. В комнату входит Кэт Уизерс, одетая для выхода на улицу. – Идешь помочь Билли? – спрашивает миссис Кингсбери. – Да, мэм. – Посмотри там на самой задней полке, нет ли там овсянки. И напомни Билли, чтобы сок не забыл. – Я полагаю, что у него не будет проблем с соком, – величественно высказывает мысль Кора. Она не знает, что случилось в магазине, когда там проводили Линожа, и потому понятия не имеет о сложностях, которые возникли у Билли и Кэт, и хихикает противным старушечьим смехом. Кэт это не развлекает. Она проходит к задней двери, и лицо у нее – оно нам видно между накрученным шарфом и надвинутой на брови шапкой – усталое и несчастное. И все же она намерена поговорить с Билли ради сохранения их отношений – если это еще возможно. Снаружи за зданием мэрии заметенная снегом дорожка ведет к небольшому кирпичному строению – сараю-кладовой. Дверь сарая открыта, и слабый свет керосиновых ламп падает наружу, освещая широкий плоский след, уже заметаемый снегом. Внутри сарая Билл Соамс, тоже одетый, грузит продукты на привезенные санки. В основном это концентраты, о которых говорила Урсула – налей воды в порошок и заглатывай, отплевываясь, – но есть картонные коробки с пакетами круп, корзина яблок и несколько мешков с картошкой. – Билли? – доносится голос Кэт. Он оборачивается. В дверях стоит Кэт. Билли смотрит на нее. Их дыхание клубится в неверном свете керосиновых ламп. Между ними пролег широкий пролив недоверия. |