Онлайн книга «Буря столетия»
|
– Это тот человек? – спрашивает Молли. – Тот, который схватил Ральфи в магазине? Да? Майк не отвечает. – Но с тобой ничего не случится? – спрашивает Молли. – Нет. – Этот человек… – продолжает Молли, -…если он человек… никогда не попадет в суд, Майкл. Я это знаю. И ты тоже знаешь. Крохотная пауза. – Может быть, от него надо избавиться. Пусть с ним произойдет несчастный случай. – Зайди в дом, – отвечает Майк. – Пока уши не отморозила. Она снова его целует, чуть более нервно. – Возвращайся, Майк! – Обязательно. Она закрывает дверь, и Майк идет к вездеходу по следам остальных, склоняясь навстречу безжалостному ветру. Залита солнцем спальня. В открытое окно дует летний бриз, и шторы медленно вздуваются колоколом. Из ванной выходит Генри Брайт, одетый только в пижамные штаны и наброшенное на шею полотенце. Он подходит к окну, и из-за двери просовывается голова Фрэнка, его сына. – Мама сказала: спускайся вниз к завтраку, папа! Над головой Фрэнка появляется голова Карлы. – Не так! Мама сказала: спускайся вниз к завтраку, сонный и ленивый папа! Фрэнк затыкает себе рот рукой и хихикает. Генри улыбается. – Через минуту спущусь. Он подходит к окну. За окном красиво, как бывает только в штате Мэн на пике лета – голубое небо над широкими зелеными лугами, круто спускающимися к воде с белыми гребешками. На море видны рыбачьи лодки, кричат и взмывают вверх чайки. Генри у окна облегченно вздыхает. – Слава Богу, это было во сне. Мне приснилось, что сейчас зима… буря… и этот человек в городе… – Этот страшный человек, – поправляет его голос Линожа. Генри резко оборачивается. Хотя в его сне и лето, Линож одет так, как тогда на Атлантик-стрит перед домом Марты, когда мы видели его впервые: куртка, вязаная шапка, ярко-желтые перчатки. Он строит гримасу прямо в камеру, открывая полный рот клыков. Глаза его чернеют. Он протягивает волчью голову на трости в сторону Генри, и голова оживает, рыча и щелкая зубами. Он отступает от серебряного волка, зацепляется за подоконник и выпадает с воплем. Только выпадает не из своего дома, и не на землю острова Литтл-Толл-Айленд, как бы тверда она ни была. Он падает в кипящую черно-красную огненную яму. Это – пасть ада, и кипит она красным и черным, как время от времени – глаза Линожа. С воплем Генри выпадает из кадра. Он дергается в кресле, падает с него и издает придушенный вопль, когда стукается об пол. Открыв глаза, он с недоумением озирается. Играющие в карты в магазине при звуке его падения смотрят в зеркало и видят стоящего у решетки Робби. – Хэтч, у Робби пистолет! – кричит Кирк. – Кажется, он хочет пристрелить этого типа! Хэтч вскакивает, опрокинув стол. – Отойди от него, Робби! – кричит он. – Положи оружие! Генри замечает Робби: – Эй, Робби, что это ты… Он встает с пола, все еще с дурной спросонья головой. У клетки: Робби и его поддельная мать. Она сидит на койке, где сидел Линож (это естественно – она и есть Линож). Она очень стара, около восьмидесяти, и очень худа. На ней белая больничная рубашка, волосы встрепаны, на лице упрек. Робби глядит на нее, загипнотизированный. – Робби, почему ты не приехал? После всего, что я для тебя сделала, после всего, что я тебе дала… – Черт, Робби! – кричит голос Хэтча. – Зачем ты бросил меня умирать среди чужих? Зачем ты бросил меня умирать одну? Она протягивает к нему худые дрожащие руки. Хэтч, Кирк и Джек бросаются в открытую дверь офиса. Генри, еще не очень соображая, подходит к решетке. Линож сидит на койке, протягивая руки в сторону Робби… и Генри видит действительно Линожа. Линож бросает взгляд на дверь из офиса в магазин, и она захлопывается перед лицом Хэтча. Хэтч налетает на дверь и отскакивает. Пробует ручку – не поворачивается. Бьет в дверь плечом, потом поворачивается к остальным: – Да не стойте вы столбом! Помогите мне! В офисе констебля слышатся глухие удары в дверь. Поддельная мать в больничной рубахе сидит на койке, глядя на своего блудного сына. – Я ждала тебя, Робби, и я до сих пор тебя жду. Я жду тебя в аду. – Заткнись, ты! А то я тебя застрелю! – Чем? – спрашивает поддельная мать и презрительно смотрит на револьвер. Робби следит за ее взглядом. Револьвера нет. В руке Робби – извивающаяся змея. Он с воплем ее отбрасывает. Все остальное мы видим глазами Генри Брайта, то есть так, как оно есть на самом деле. Робби отбросил револьвер, а не змею, и в клетке сидит Линож, который встал с койки и идет к решетке. – Я буду ждать тебя в аду, Робби, и когда ты придешь, я возьму ложку. Я выем этой ложкой твои глаза. И я буду съедать твои глаза снова и снова, Робби, потому что ад – это повторение. Рожденный в грязи – в ад ползи. Генри наклоняется за револьвером. Линож бросает взгляд на револьвер, и тот скользит по полу. Линож смотрит на Робби, смотрит пристально, и вдруг Робби отлетает назад. Он ударяется об стену, отскакивает и падает на колени. – Кто ты такой? – с ужасом шепчет Генри. – Ваша судьба. Линож поворачивается, поднимает матрас, и там лежит трость. Линож поднимает ее вверх, и от нее исходит ослепительный синий свет. Генри пятится, защищая глаза руками. Робби, которому удалось подняться, тоже заслоняет глаза. Сияние яркое, ярче, еще ярче. Свет оглушает, как крик. У двери офиса со стороны магазина свет бьет в замочную скважину, вокруг петель и в щель у пола. Трое в страхе отступают. – Что это там такое? – спрашивает Джек. – Не знаю, – отвечает Хэтч. В офисе Генри и Робби скорчились у стены под ослепительным потоком света. И в этом свете мы впервые видим Линожа как он есть: древний чародей, чья воздетая трость – главный его волшебный инструмент: обращенный во зло жезл Аарона. И она испускает волны ослепительного света. |