Онлайн книга «Фарт»
|
Так он точно не скажет. Потому что получается, что именно он, Наринский, со своими Игроками дал мне все, что я имею на сегодняшний день, все, включая красавицу Маргариту, и те сокровища, и ту власть, которые, казалось бы, я добыл своими руками и своей кровью, добыли на самом деле Игроки, пользуясь мною как инструментом-манипулятором, который применяют там, куда человеку так просто не добраться, или там, где находиться крайне опасно. Опасно для Игрока, а не для меня, со мной-то считались не больше, чем слесарь считается с мнением пассатижей. Но теперь все изменилось, я перестал быть пешкой на их шахматной доске, и если не ферзь, то фигура во всяком случае значимая, а фигур за просто так хороший шахматист не отдает. А значит – или он меня укачает, или сидеть мне за все мои подвиги лет двести. Хорошо еще, что у нас не приняты законы об официальном членовредительстве. А так было бы для властей удобно: раз – и оттяпали уголовнику ноги по колено, а то и по самую жопу! И отпустили. И будет он на тележке кататься, деревянными утюжками от асфальта отталкиваясь… Подайте пострадавшему от правосудия! А можно еще глаза выкалывать вместо тридцати лет тюрьмы. Тоже нормально. Что-то меня на чернуху потянуло, нужно бы это дело коньячком переложить. – Ну что, – сказал я Володе, – еще по одной? – Можно! – с энтузиазмом ответил он и вызвал стюардессу. – А знаешь что, – осенило вдруг меня, – давай сразу бутыль возьмем! Ну что эти шкалики – позор, да и только. – Бутыль… – Володя посмотрел на часы, – вообще-то нам еще шесть часов лететь, так что… Давай! – Но у меня при обыске все деньги забрали. – Ладно, кандальник, успокойся! На бутыль-то и у меня есть. Подошла стюардесса, и федерал заказал бутылку коньяка. Она с сомнением посмотрела на меня, но Володя сказал: – Вы меньше смотрите, а больше выполняйте заказы. А то я сейчас наручники с него сниму – знаете что начнется? – Она не знает, – многообещающе сказал я, – ты сними, может, она как раз хочет узнать. Я таких девушек знаю. Вот с нее и начну. Американская целомудреница побледнела и пошла за коньяком. В динамиках раздалось шипение, потом мелодичный звук гонга, и приятный женский голос произнес на английском: – Наш полет проходит на высоте тридцати тысяч футов над поверхностью океана со скоростью шестьсот пятьдесят миль в час. После этого она начала молоть какую-то чепуху, потом повторила то же самое на русском и на немецком, и наконец трансляция заткнулась. – Мы ведь в бизнес-классе летим? – поинтересовался я. – Конечно, – ответил Володя, – у нас ведь важное дело, так что в бизнес-классе. – Вот и хорошо, – сказал я, – возьми мне пачку сигарет, а то так курить хочется, что и переночевать негде. Володя засмеялся и сказал: – Вот уж не ври! Переночевать-то у тебя есть где, это точно. – Это в том случае, если мы не рухнем где-нибудь на середине Атлантики. – Типун тебе на язык, – нахмурился Володя, – я плохо плаваю. – А ты думаешь, там будет чему плавать? После удара о воду мы все в голубцы превратимся. Вместо капусты – одежда, а внутри – фарш. – Что-то ты, Константин Разин, чернуху гонишь. Вот и он заметил, подумал я и ответил: – А меня с тех пор, как около «Лунного света» повязали, только на чернуху и тянет. Если бы я тебе рассказал все, о чем думаю, ты бы из самолета выпрыгнул. – Это ты следователю расказывай. А я – человек простой, силовик, так сказать. Ну, иногда – полевой агент. Стюардесса принесла коньяк, и Володя, расплатившись, добавил два доллара и попросил принести пачку «Мальборо». Она ушла за сигаретами, а я, глядя, как Володя ловко распечатывает бутылку, думал о том, что вот сидит рядом со мной нормальный парень, коньяк открывает, вроде не подлый, ну, работа у него такая… – Слушай, Володя, – спросил я, – а если я тебе задам неприятный вопрос, ответишь? – Ишь ты… Дознаватель, что ли? – отозвался Володя, разливая коньяк по рюмкам, стоявшим на столике, который он по такому случаю откинул от спинки кресла, стоявшего перед ним. – Ты не увиливай. Ответишь? – Посмотрим, – сказал он, – ну, будь! – Эй! – раздался вдруг голос второго спеца, о котором я уже и думать забыл, – ну вы и животные, однако! Так в два рыла и будете коньяк трескать? Нехорошо. Даже Бог велел делиться. – Серега, я думал, ты спишь, – ловко вывернулся Володя. – Расскажи это своей бабушке, – ответил Серега и, вернув спинку кресла в нормальное положение, с хрустом потянулся, – поспишь тут с вами. Только задремал, а они снова над самым ухом трендеть начали! – Ладно, не гундось, – сказал Володя, – а где твоя рюмка? Пришлось ждать, когда стюардесса принесет третью рюмку. Наконец коньяк был разлит, рюмки подняты, и Володя сказал: – Ну, за посадку! – Ты что имеешь в виду? – поинтересовался я, усмотрев в его тосте явную двусмысленность. – Я имею в виду благополучное приземление в аэропорту Внуково. – Ну тогда ладно, – хмыкнул я, – а то я уж думал, что ты хочешь выпить за благополучное навешивание мне немереного срока. – Вот еще! Что за дело мне до твоего срока! И мы дружно выпили. Закурив, я позвенел браслетами, хотел было завести разговор о том, что неплохо было бы их все-таки снять, а потом подумал, черт с ним. Не так уж они и мешают. Я же не собирался показывать, какую щуку поймал этим летом в великом озере Эри. – Так что же за такой неприятный вопрос ты мне заготовил? – спросил Володя, удобно развалившись в кресле. Видно было, что коньяк пошел ему на пользу, и теперь он просто хочет нормально поболтать, раз уж мы заперты в летящем самолете на ближайшие шесть часов. Это, конечно, в том случае, если верховному распорядителю событий не взбредет в голову, или что там у него, отправить всех нас на корм голодным атлантическим рыбам. Я, честно говоря, уже успел забыть о том, что хотел задать ему вопрос с подковыркой, да он сам напомнил. Ну что же, раз напомнил, тогда спрошу. – А вопрос такой, – сказал я, помолчав немного, – скажи мне, силовик Володя, вот ты в такой могучей организации работаешь, секреты всякие, высшие интересы… Ну, зачем ты туда пошел, я не спрашиваю. Предположим, решил чистыми руками грязь разгребать. Такое бывает. А вот чистыми-то они у тебя остались? Я, например, таких генералов ваших знаю, что сам бы на кол сажал. И вот хочу я тебя спросить, много ли дерьма ты успел натворить за время своей работы в федеральной службе? |