Книга Первый удар, страница 47 – Борис Седов

Пожарную машину видно было издалека. Она стояла на пятачке грязного песка с разбросанными там и сям ржавыми консервными банками и полусгнившим топляком. Посреди площадки — старое кострище, а сбоку, на бетонном блоке, который забыли положить в тело дамбы, сидели три человека — ждали солидного заказчика ста двадцати загранпаспортов.

Организованно, по-военному, выгрузились и пошли на встречу — впереди Кастет, чуть сзади — Паша-телохранитель, еще поодаль — Щеглов во главе своих курсантов. Смотрелись они, надо сказать, солидно, и на марше, и когда живописной черно-кожаной группой расположились среди чахлых кривых кустов. Рослые, плечистые, с короткой курсантской стрижкой — типичная организованная преступная группировка, как ее представляют обыватели и кинорежиссеры.

Навстречу поднялись трое, но вперед пошел один — Марчук.

«Дядя Петя» был прав — спутать его ни с кем было невозможно, он мог, конечно, носить фамилию Голопупенко или Чупырь, но быть Ивановым или Петровым точно не мог — типичный хохол, у которого в кобуре должен лежать бутерброд с салом.

По дороге к кострищу, у которого они и встретились, Леха внимательно, не таясь, огляделся. Место действительно было пустынное, засаду, при всем желании, нигде не укроешь. За спиной, вперед по трассе, виднелись какие-то металлические конструкции, вроде поставленных на попа огромных железных бочек, но до них — километра полтора будет, снайперу оттуда не взять. В заливе, метрах в двухстах, катерок какой-то… Но и катерок этот опасности представлять не мог, ветер был сильный, а с волны стрелять очень трудно. Лехе приходилось однажды.

Сошлись, посмотрели друг на друга, Марчук волновался заметно — курсантская массовка впечатление произвела.

— Извините, я — с товарищами, на пикник, знаете ли, собрались, попутно вот — к вам. Мне передали — у вас вопросы какие-то к нам имеются…

В это время массовка зашевелилась, зашумела — то ли ветер донимать стал, то ли анекдотом кто поделился. Марчук смешался еще больше.

— Да нет, знаете ли, узнать только — как срочно документики нужны и по цене сойдемся ли, хотя, как оптовому заказчику, — он напряженно улыбнулся, — мы скидку сделать можем…

— Зачем же скидку-то, не надо, мы организация кредитоспособная, — и Леха, будто за подтверждением, обернулся к массовке.

Массовка снова оживилась, даже шаг вперед сделала, организованно так, по-военному.

На лицо хохляцкой национальности смотреть было просто жалко.

— Да я ничего, просто пошутил так.

— Неудачное место для шуток вы выбрали, капитан Марчук!

Красное от природы и от неумеренного потребления жиров животного происхождения лицо капитана Марчука вмиг стало бледным.

— Вы меня знаете?

— Ну, вы личность в городе известная, друзья меня давно предупредили — с капитаном Марчуком встречаться будешь, держи с ним ухо востро — он человек хваткий, никому спуску не дает. А я посмотрел — добрый вы человек, даже покладистый, можно с вами дело иметь.

— Конечно можно, — оживился Марчук, — очень даже можно!

— Тогда сделаем так, господин капитан. Я своих пацанов отпущу, пусть без меня на пикник едут, а мы с вами вдвоем пойдем куда-нибудь в тихий укромный ресторан, посидим, о делах поговорим, цену, кстати, обсудим. Я тут что подумал — можно же сделать так: вы даете скидку, хорошую скидку, значительную, а я плачу вам полную стоимость. Разницу эту можете оставить себе, детишкам баранок купите, леденцов каких-нибудь. Любят детишки леденцы-то, небось?

— Любят, — машинально ответил Марчук, не веря своему славянскому счастью.

— Ну вот и договорились. Только на моем «Пассате» поедем, не люблю я на пожарных машинах по ресторанам раскатывать, приметные они очень.

— Конечно, конечно, — быстро согласился Марчук, — только вы о цене, ну, о нашей договоренности, начальству моему не говорите…

— А зачем мне об этом говорить, да я и встречаться с ним не буду, с вашим начальством, я с вами дела буду вести. Очень вы мне по душе пришлись.

Марчук остался у кострища, просчитывая какие блага он может получить от тесного знакомства с новой, но несомненно грозной силой, внезапно появившейся в городе, а Леха возвратился к курсантам.

— Все, пацаны, отработали свое, свободны!

И, повернувшись к Щеглову, начал отсчитывать деньги — пятьдесят зеленых купюр с портретом отца-основателя США Бенджамина Франклина.

— Не надо, — сказал Щеглов, — у меня там сдача осталась, шмотки-то покупал.

— Молчи, — остановил его Кастет, — не путай сдачу с заработной платой! — и передал деньги Щеглову. — Спасибо тебе, главстаршина!

Обнялись на прощание, Кастет спросил:

— Как звать-то тебя, Щеглов?

— Ваня, — сказал тот, смутившись, — Иван Петрович.

И в этот момент, один за другим, раздались два выстрела. Стреляли от залива, с катера, который уже давно тарахтел движком, желая уплывать с нерыбного места, а теперь резво сорвался и, заложив крутой вираж, устремился в открытый морской горизонт.

После первой, ушедшей выше голов, пули Леха толкнул в сторону Щеглова. Выхватил пистолет и, не целясь, выпустил в сторону катера всю обойму, все восемнадцать патронов.

Вторая пуля попала в спину падающему уже Щеглову, тот вскрикнул, схватился за грудь и бесформенно повалился на грязный песок. Леха упал перед ним на колени, осторожно перевернул. Пуля прошла навылет, но крови почти не было и это было плохо — значит, уходит внутрь, в легкие.

Тяжело будет откачать парня, если вообще удастся, подумал Кастет.

За спиной загудел мотор — Паша-телохранитель подогнал «Пассат» к самому месту и уже открывал двери.

— Срочно его в машину, — крикнул Паша курсантам, — двое — со мной! Леха, доберешься на автобусе, с курсантами, а я — к врачу, Сергачев знает — кто и где!

Последние слова сказал, уже захлопывая за собой дверцу, и машина, будто одним прыжком, вылетела на дорогу.

Леха поднялся с колен и медленно пошел в сторону вспотевшего на холодном ветру Марчука. Капитан раз за разом повторял одни и те же слова:

— Это не я, честное слово, это не я…

Когда Кастет подошел ближе, он затараторил:

— Это — не я, клянусь — не я, мне Исаев запретил даже оружие с собой брать, это — не я…

Леха вдруг понял, что все еще держит в руках пистолет, пустой, без патронов, но очень внушительный «бердыш», и ткнул неостывшим стволом в подбородок Марчука.

— Ресторан отменяется! Ты мне за это ответишь, лично ты! И завтра же, ты понял — завтра! — сведешь меня с Исаевым, больше ни с кем и никогда я разговаривать не буду! Только с ним! Все понял, гнида, повтори!

— Завтра свести вас с Исаевым, только с ним, — послушно повторила гнида.