Онлайн книга «Один против всех»
|
- Ну, Машка! - только и смог произнести я. - Можно я пару слов добавлю? - поднял руку Порфирин. - В трюме этого замечательного фрегата находится некоторое количество оружия. Исключительно для самообороны! Там же есть приборы ночного видения, в ассортименте. Я думаю, что мы сможем подобрать Машутке что-нибудь подходящее. - Bay! - крикнула Машутка. - Пойдем, посмотрим. А ты, Джеймс, оставайся тут, я с Димочкой пойду! - и она подала руку опешившему Дмитрию Порфирину. Если он и походил сейчас на паука, то очень взволнованного… Маша и Порфирин ушли в трюм изучать технику ночного видения. Пентелин получил нужную сумму денег и отправился за Светланой, одиноко скрывающейся пока на конспиративной квартире Годунова. Палыч сидел рядом со мной, намекал на русский народный обычай - обмывать удачное завершение какого-либо, не обязательно трудного, предприятия и заглядывал мне в глаза, ожидая положительного ответа. Я молчал и сожалел о том, что мог сам поехать за Светланой, однако получалось так, что сидение перед телевизором было сейчас важнее. Вернулись из трюма Маша с Порфириным, Порфирин нес украшенную иероглифами коробку, а Маша была грустна и теребила обтрепанные края шортиков. - Вот, - сказал Порфирин, - нашли. Он сел в самый угол лавки, положив рядом с собой коробку. Маша села рядом со мной и стала грустно разглядывать тоскующего отца. - Включи телик, - сказал я Порфирину. По телевизору шел концерт, судя по всему - юмористический. Артисты на сцене делали нелепые ужимки и говорили неестественными голосами, некоторые мужчины были переодеты в женщин, и это почему-то особенно нравилось публике. Несколько слов, сложенных в предложение, уже вызывали взрыв хохота на сцене и в зале, за кулисами стояли артисты и тоже веселились. Их смех был особенно непонятен. - «Перебор», - сказал Порфирин мрачно, - передача так называется. Я смотрел один раз. В госпитале, - объяснил он странный выбор передачи, - там все смотрели. - Больные, - с пониманием профессионального медработника отнеслась к этому Маша. - Раненые, - поправил ее Порфирин. - В голову, - уточнила Маша и на этом разговор прервался, потому что передача «Перебор» кончилась и на экране уже появилась заставка программы «Часы». Сначала диктор долго рассказывал о заседании правительства и судьбоносных решениях, принятых на этом заседании. Потом показали обширный репортаж из Думы, депутаты по очереди комментировали новый закон, который обсуждался сегодня и не прошел только из-за преступного небрежения ряда народных избранников, по ошибке проголосовавших «против», вместо того чтобы отдать свой голос «за». Депутатов было много, закон большой и важный, поэтому на остальные новости времени почти не осталось. - И в заключение, о трагическом, - сказал диктор и сделал соответствующее выражение лица. - Сегодня в нескольких городах страны произошел ряд взрывов в региональных филиалах партии «Русский путь». По сообщению компетентных органов, жертв и пострадавших нет. По фактам взрывов возбужден ряд уголовных дел. А теперь - о погоде… - Инородцы! - воскликнул Палыч и обхватил голову руками. - По обычаю древних славян нужно почтить память мучеников скорбной, но торжественной тризной! - Пострадавших нет, - напомнил я Палычу, но его уже понесло. - Кровь борцов за счастье русского народа… - Папа, заткнись! - Маша серьезно посмотрела мне в глаза. - Инструменты нужны! - Какие инструменты? - не понял я. - Хирургические, операцию делать. Скальпель, пинцет, иглу, кетгут, еще кое-что, по мелочи. - Я привезу, - поднялся с места Порфирин. - Диктуй, чего надо. - А можно с тобой? - спросила Маша. - Я бы сама и выбрала. Порфирин посмотрел на Машу, на меня, на экран телевизора, где опять бесновались актеры-комики, и со вздохом сказал: - Ладно, только туда и обратно, и все! - Конечно, туда и обратно! - согласилась Маша. Мне показалось, что слова «туда и обратно» она понимает как-то особенно, по-женски. Они уехали, и я принялся бездумно переключать каналы, пока не наткнулся на «Криминальный вестник». Когда-то из этой передачи я узнавал о себе много нового. - Кровь мучеников вопиет! - напомнил мне Палыч. - Сегодняшний день не обошелся без дорожно-транспортных происшествий - сообщил ведущий «Криминального вестника». - На Каменноостровском проспекте, вне зоны пешеходного перехода, автомобиль неустановленной марки сбил неизвестного мужчину в возрасте 65 - 70 лет. Мужчина скончался на месте происшествия. Еще раз обращаемся к нашим уважаемым пенсионерам: переходите улицу только в специально отведенных для этого местах и по разрешающему сигналу светофора. Я посмотрел на экран. На асфальте дороги, рядом с тротуаром, лежал мертвый Петр Петрович Сергачев. Крови почти не было, только за ухом виднелось небольшое красное пятнышко. В том же месте, куда вошла пуля, убившая Наташку. Оператор долго смаковал подробности некрасивого мертвого тела, останавливаясь то на стоптанных сандалетах с пришитой вручную пряжкой, то на лежащей неподалеку кепке. И особенно долго - на крепко зажатой в мертвой руке книге в старинном кожаном переплете… С экрана уже рассказывали о преимуществах одних прокладок перед другими, а я все смотрел, не отрываясь и не видя, потому что в глазах стояла влажная пелена и что-то соленое катилось по щекам, останавливаясь в уголках рта… - Кровь мучеников, - напомнил Палыч. - Да, - сказал я, - кровь мучеников… - И не глядя сунул ему пачку денег. - Возьми водки, и побольше. Помянем по-людски… - Вот это по-нашему, это по-русски, - сказал Палыч уже в дверях. * * * Наконец Пентелин привез Светлану. Она придирчиво осмотрела Людочку, которая как раз накрывала на стол, дождалась, когда та ушла, и едко заметила: - Теперь я понимаю, почему тебя так тянет на этот фрегат. «Если что - я буду на Ксении», - передразнила она меня. - Эту полуголую девицу зовут Ксения? - Это - Люда, - тихо ответил я. - Значит, есть еще и Ксения? Я потопал ногой в пол: - «Ксения» - это фрегат. - Ну-ну, фрегат… Зачем меня из квартиры вытащил, изменщик, сам не мог приехать? - А тебе Пентелин не объяснил? - Я спрашивала, молчит, как белорусский партизан. «Не велено, не велено!» - она показала язык Пентелину. - Сейчас я все узнаю! - Мы тебе ампулу вырезать будем. В это неподходящее время вернулся Палыч с двумя сумками бутылок. - А это, наверное, хирург пришел, с наркозом! Не дам! |