Онлайн книга «Любовь и баксы»
|
Я улыбнулась и сиплым спросонья голосом сказала: - Перестань трезвонить. Я уже проснулась. Рука исчезла, и Артур за дверью сказал: -Мороза нет по причине лета, солнце присутствует по той же причине, а день, как вы сами понимаете, чудесный. - А почему это он чудесный? - поинтересовалась я, потягиваясь. - А потому что вы здесь, и я бужу вас. - Хорошо. Сейчас я встану. - Жду вас в кухне. Завтрак готов, - сказал Артур, и я услышала его удаляющиеся шаги. Я вылезла из-под одеяла и, накинув мужской махровый халат, которым меня снабдил Артур, вышла из спальни. Артур сделал шаг мне навстречу и сразу же остановился. Я поняла, что он хотел обнять меня, но заставил себя не делать этого. Бедный Артур… - Доброе утро! - весело прочирикала я и сделала книксен. - Доброе утро, - улыбнулся Артур. Закрывшись в ванной, я залезла под прохладный душ и плескалась там до тех пор, пока не почувствовала, что сон пропал совершенно и я готова к предстоящим трудностям. Вытеревшись огромной махровой простыней, я оделась и вышла к завтраку уже в совершенно готовом к дневному употреблению виде. На середине круглого стола, покрытого темно-зеленой скатертью, стояла большая расписная тарелка, и на ней высилась внушительная стопка блинов. Вокруг тарелки были расставлены несколько вазочек с разными вареньями, а также пузатая баночка с медом. - Вы сами пекли эти блины? - спросила я. - Конечно, сам, - Артур пожал плечами. - Домработницу я отпустил на несколько дней по понятной причине, но это ничего не меняет. Я многое умею делать, и блины - просто мелочь. Я хотела сказать, что он просто клад для любой женщины, но вовремя прикусила язык. Не хватало только напомнить ему о погибшей в горах Карине. - Ну что же, - я уселась за стол, - посмотрим, какой вы блинщик. - Блинщик! - Артур засмеялся. - Банщик, носильщик и блинщик. Хорошее слово. Налив себе чаю, я положила на большое блюдце несколько блинов и налила сбоку клубничного варенья. Артур сделал то же самое, но варенье выбрал черничное. Свернув блин в трубочку, он обмакнул его в варенье и, откусив приличный кусок, взялся за кружку с чаем. Прожевав блин, он вытер губы салфеткой и сказал: - Вы знаете, Лина, я вас опять обманул. - А я уже привыкла, - нечленораздельно ответила я и капнула вареньем на стол. - Давайте, рассказывайте, как вы на этот раз обманули бедную девушку. - Рассказываю, - кивнул Артур и передал мне салфетку. Я вытерла варенье и, отложив салфетку, сказала: - Ну, я слушаю вас. - Я сказал, что день прекрасен. Но тут я соврал. Погода, конечно, отличная, но вот дела… - Что - дела? - Понимаете, Лина… Не знаю даже, как и начать. - Простите за избитую фразу но начните с начала. - Хорошо, - кивнул Артур. Он задумчиво посмотрел в окно, потом откашлялся и сказал: - В начале было слово… - Я вас убью, - пообещала я. - Да, - горестно кивнул Артур, - у вас есть опыт… - Говорите, иначе я устрою истерику, - пригрозила я. - Не врите, - засмеялся Артур, - я не верю, что вы истеричка. - Все равно говорите. Артур посерьезнел, помялся и сказал, тщательно подбирая слова: - Как вы помните, я говорил вам, что в моем ведомстве знают о медальоне. И я, чтоб вам было известно, курирую вас. Защищая, между прочим, от попыток начальства вызвать вас на собеседование. Но кое-что изменилось, и сегодня утром, пока вы спали, мне позвонили из конторы. Позвонил один толстый и противный, с большими звездами на погонах. И теперь я не могу более скрывать вас от них. - И что теперь будет? - с замирающим сердцем спросила я. - Меня посадят в тюрьму и станут под пыткой вызнавать правду? Только этого не хватало. Мало мне неприятностей с бандитами, так теперь еще и спецслужбы подключатся… Первая моя мысль была о том, что на самом деле медальон тут ни при чем, а это связано с Червонцем. Я живо представила себе тюрьму, суд, потом женскую зону, где полным-полно таких, как Бастинда, и мне стало дурно… - В тюрьму не посадят, и пыток не будет. Но… Я сказал, что медальона больше нет, что вы бросили его в залив. Но вас все-таки решено вызвать, и я ничего не могу поделать. Но, как говорится, предупрежден - значит, вооружен. Вот если бы вас вызвали без меня - тогда другое дело. Тогда бы я вам не позавидовал, хотя ничего страшного не было бы. Представляете - вы приходите в казенное место, и вас начинают настойчиво и удушливо расспрашивать. По сути это допрос, и вы не можете уйти и вообще чувствуете себя в руках чужой враждебной силы. Поверьте мне, это очень неприятно. - Да, - я кивнула, - я уже была в руках чужой враждебной силы. И неоднократно. Но ведь вы же меня спасли, правда? И спасете еще раз. Ведь так? Артур неуверенно покачал головой и извиняющимся голосом ответил: - Вы сами спасете себя. Я вам расскажу, как себя вести. Я вздохнула, пытаясь успокоиться, и сказала: - Нувот… А так хорошо день начинался… - Будем надеяться, что он и закончится хорошо. - Ха! - сказала я совсем не весело. Артур погладил меня по руке и сказал: - Поверьте опытному седому шпиону. Он вас научит. - Ну давайте, учите, только Маты Хари из меня все равно не получится, - грустно ответила я. Хоть я и храбрилась изо всех сил, предстоящий поход в контору вселял в меня дикий ужас. После похищения бандитами и пребывания в милиции у меня развилось что-то вроде клаустрофобии, и я стала бояться запертых помещений. Даже в собственную квартиру заходила, преодолевая страх. - Аэтого и не требуется. Просто вам нужно накрепко запомнить несколько вещей. Первое и главное - ничего не бойтесь. Медальона у вас и на самом деле нет, так что вы будете говорить чистую правду. Они будут не верить вам, и станут говорить с вами так, будто вы им лжете, а они об этом знают. Тут - второе. Ни в коем случае не раздражайтесь и не злитесь. Они будут пугать вас, причем, поверьте мне, они… То есть мы это умеем. Опять же - не бойтесь. Вас проверят на приборах… - На полиграфе, что ли? Как Бекаса из "Ошибки резидента"? - Мне даже стало интересно. - Ну примерно так. До инъекций, я думаю, дело не дойдет. - А что, и такое бывает? - я еще больше встревожилась. - Всякое бывает, - неопределенно ответил Артур. - Ну вы и негодяи все-таки! - Да, - Артур серьезно кивнул, виновато глядя на меня, - так оно и есть. Мы лжем, предаем и убиваем. Но должны делать это только по отношению к тем, с кем иначе нельзя. |