Онлайн книга «Любовь и баксы»
|
Подойдя к портрету, она закусила губу и вгляделась в фотографию. Карина была похожа на нее, и Лине стало понятно, почему Артур иногда с таким странным выражением смотрел на нее. Впрочем, сходство было поверхностным. Волосы у Карины были рыжевато-каштановыми и волнистыми и лишь с первого взгляда напоминали медные кудри Лины. Ее глаза были темно-голубыми, а у Лины - серыми, как гранит. Да и все остальное - разрез глаз, очертание губ - все было другим. Лина глубоко вздохнула и начала себя уговаривать: - Не будь дурой. Человек имеет право на прошлое. И никто не смеет запретить ему помнить то, что было. Вот так. На кухне засвистел чайник, и Лина поспешила на его зов. Насыпав в темно-синюю, в белый горошек, чашку кофе "Нескафе Голд", она усмехнулась и сказала: - "Нескафе Голд"… Нет уж, Артурчик, вы у меня будете пить настоящий контрабандный кофе, сваренный моими заботливыми и нежными руками. Вот именно - нежными… Она кивнула себе и стала размешивать сахар. * * * Желвак сидел в резном кресле, чинно сложив руки перед собой, и почтительно внимал Графу, живописно рассказывавшему историю Бостонского Душителя. Вчера, когда Желвак в очередной раз расслаблялся с игрушечной, но по-взрослому страстной Мышкой, в дверь постучали, и голос официанта произнес: - Николай Иваныч, возьмите трубочку, вас спрашивают. - Кто там еще? - недовольно отозвался Желвак, поглаживая голову Мышки, находившуюся в районе его ширинки. - Не знаю, - ответил официант, - какой-то граф. - Граф? - Желвак встрепенулся и оттолкнул Мышку, которая, громко чмокнув губами, села на пол и удивленно уставилась на него. - Сейчас, сейчас… И, даже не застегнув брюки, из которых, покачиваясь, торчало его возбужденное достоинство, бросился к телефону. Схватив трубку, он откашлялся и вежливо произнес: - Я слушаю вас, Константин Эдуардович. - Добрый вечер, Николай Иванович, - сказал Граф. - Надеюсь, не оторвал вас от важных дел. - Ну что вы, Константин Эдуардович, какие у нас дела, у нас - делишки. А у вас как? - У меня все в порядке, - ответил Граф. - Я вам звоню вот по какому поводу. Вы не могли бы завтра вечером навестить меня в ресторане "Поручик Ржевский"? Есть разговор, и, уверяю вас, он вам понравится. - Конечно, мог бы, - с готовностью сказал Граф, - обязательно. Во сколько вам удобно? - Если вас устроит, то в семь. - Буду. Обязательно буду, - клятвенно заверил собеседника Желвак, - в семь часов как штык. - Вот и хорошо, - было слышно, что Граф улыбнулся, - буду ждать. Всего хорошего. И он отключился. Желвак осторожно положил трубку на аппарат и прошептал: - Граф… Интересно, что у него ко мне за дело? Говорит, понравится… Он посмотрел на Мышку, все еще сидевшую на ковре у дивана, потом опустил глаза и, увидев, что секс на сегодня отменяется совершенно и абсолютно, сказал: - Ладно, иди. Будешь нужна, позову. - А кто такой Граф? - спросила Мышка, поднимаясь с пола. - Граф… Тебе не нужно это знать, - отрезал Желвак. - Ступай в зал. Мышка поджала маленькие пухлые губки и вышла, плотно закрыв за собой дверь. - Граф… - повторил Желвак, - это тебе не какой-нибудь Грыжа. Кстати, хорошо этого Грыжу мои ребята проутюжили. Долго помнить будет… И вот теперь Желвак, чувствуя себя, как школьник в кабинете грозного директора, слушал историю Бостонского Душителя. - Ну и, сами понимаете, его повесили. Причем, когда гнилая веревка лопнула и он сорвался, его повесили снова, невзирая на старинный обычай, предписывавший отпустить приговоренного, если он срывался из петли. - Да, история… - сказал Желвак, понимавший, что Граф вызвал его совсем не для того, чтобы развлекать историческими байками. - Еще по рюмочке? - спросил, улыбнувшись, Граф. - Можно, - солидно кивнул Желвак. Граф взял хрустальный графин и, наполняя хрустальные рюмки, сказал: - Я понимаю, что вы ждете, когда я перейду к делу. Просто хочется иногда не о делах наших скорбных поговорить, а просто… О чем-то другом, рассказать или послушать интересную историю, знаете ли… Разлив водку, он поставил графин на место, поднял свою рюмку и сказал: - Я хочу выпить за взаимопонимание. Выпить до того как начну говорить о деле, чтобы наш тост сработал и мы успешно договорились о том, что я хочу вам предложить. Итак, за взаимопонимание! - Согласен, - Желвак поднял свою рюмку, и они чокнулись. Граф вздохнул, как показалось Желваку, разочарованно, однако тут же снова заулыбался и сказал: - Ну вот, выпили, а теперь можно и о деле поговорить. - И он, подвинув к Желваку пепельницу, закурил. - Мы с вами люди серьезные, - продолжил Граф, глубоко затянувшись и выпустив дым в потолок, - и дела у нас должны быть серьезные. Вот именно поэтому я и обратился к вам, Николай Иванович. Желвак кивнул и приготовился слушать. - Насколько мне известно, - задумчиво сказал Граф, - у вас сейчас конфликт с Грыжей. Это так? - Ну да… Есть маленько, - неохотно ответил Желвак. - Ничего себе маленько! - усмехнулся Граф. - Шестеро людей Грыжи в шалмане "Три медведя" и его база на Салова, где после визита ваших силовиков осталось четырнадцать трупов, - это у вас называется "маленько"? В голосе Графа Желваку послышалось некоторое одобрение, и, скромно опустив глаза, он пожал плечами: - Ну… Он сам виноват. Я никому не позволю гасить моих людей на ровном месте. - Это правильно, - кивнул Граф, - однако… Он прямо взглянул на Желвака и сказал: - Однако конфликт нужно немедленно прекратить. Вы меня понимаете? - Я-то понимаю, - вздохнул Желвак, - но Грыжа ведь… - Я поговорю с ним, - пообещал Граф, - и он угомонится. Хватит покойников. Для настоящих дел людей не хватает, а вы тут войнушкой развлекаетесь. Я сказал - хватит, значит - хватит. - Как скажете, Константин Эдуардович, - Желвак развел руками. - Вы уважаемый человек… - Вот именно. Но дело не только в том, что нельзя попусту тратить кадры. Дело, о котором я вам сейчас расскажу, требует спокойной обстановки. Поэтому ваша с Грыжей вражда будет только мешать. Может быть, я и его привлеку… - А что, меня с моими братками мало? - ревниво поинтересовался Желвак. - Вообще-то вполне хватит. Но если окажется мало… - Не окажется, - уверенно заявил Желвак. - А что за дело-то? |