Онлайн книга «Пленница»
|
— Проходи в гостиную. Посмотри телевизор. Я отойду на кухню, чуть-чуть похозяйничаю. «…Ха, „похозяйничаю“! Еще неизвестно, кто в этом доме хозяйка — ты или я! Хотя, почему неизвестно? Известно: я!!! Без вариантов!!! Вот так-то, пани Холупкова!» Следующие сорок минут Тамара провела в каминной, сидя в своем когда-то самом любимом кресле около телевизора и попивая слабенький чай с пресным печеньем. Пани Холупкова рассказывала, как в конце мая в этом доме произошло двойное убийство. В результате Андрей и Ольга Астафьевы теперь на Казанском кладбище в Пушкине, а их дочь Тамара все еще не оправилась после смерти родителей и находится на лечении в психиатрической клинике. На вопрос: «А откуда вам это известно?» чешка бесхитростно ответила: «Мне об этом сказали родственники Тамары, которые взяли ее под опеку». — Врачи говорят, что пройдет время и Тамара поправится, — подвела оптимистическую черту под своим рассказом пани Холупкова. — Не сомневаюсь, что рядом с такими опекунами у нее все сложится хорошо. «Я тоже не сомневаюсь», — ехидно подумала Тамара и поинтересовалась: — А вам не страшно жить в доме, где случилось убийство? — Я, и правда, вначале чувствовала себя здесь неуютно. Но потом это прошло. — Зачем же вы купили такой дом, где произошло убийство? А вдруг здесь теперь поселятся привидения? Пани Холупкова рассмеялась. — Настасья! Неужели ты веришь в нечистую силу? Нет, привидений мы не боимся. Зато из-за того, что здесь было совершено такое страшное преступление, этот коттедж обойдется нам почти в два раза дешевле своей рыночной стоимости. Договор будет подписан в декабре, а пока мы его арендуем. Очень хотелось спросить: «А как насчет „Мерседеса“? Вы и его арендуете? И „Шарп“? И этот большой телевизор? Где мой компьютер? Где мой купальник?!!» Но Тамара предпочла промолчать, рассудив, что чрезмерное любопытство насторожит пани Холупкову и, не дай Бог, она решит позвонить дяде Игнату и рассказать о странной девчонке, заявившейся в гости и задававшей слишком много вопросов. — Мне пора ехать домой. Спасибо за чай. — Настасья, хочешь, я сейчас позвоню опекунам и выясню, в какой клинике лечится Тамара? — Нет. — Девочка покачала головой и поднялась из кресла. — Но почему? — проявила настойчивость чешка. — Почему бы тебе не навестить больную подругу? — Нет, — повторила Тамара. — Мне очень жаль, что случилось такое несчастье, но в больницу я не пойду. «Жаль, конечно, что ты сейчас, пани Холупкова, обо мне не самого лучшего мнения, видишь во мне этакую трусливую тварь, отступившуюся от подруги в трудный момент. Ничего не попишешь, приходится выглядеть в глазах окружающих черт знает кем». — У меня к вам одна просьба. — Не в силах выносить презрительного взгляда, которым ее изучала пани Холупкова, девочка потупилась. — Еще весной я дала Тамаре альбом Ренуара. Там на обложке репродукция «Девушки с веером». Он должен быть у Тамары на стеллаже. Просто это не мой альбом, мне надо его вернуть. Собственно, из-за него я и приехала. — Понятно, — сухо заметила чешка. Она даже и не пыталась скрыть неприязнь к гостье. — Если к тому моменту, как мы сюда переехали, этот альбом стоял на стеллаже у Тамары, значит он там и сейчас. Ее комнатой мы не пользуемся. Ступай за мной, — пани Холупкова направилась к лестнице. Ни своей дорогой магнитолы, ни компьютера, ни телевизора в комнате Тамара не обнаружила. «Если верить чешке, что ни одной вещи они отсюда не брали, значит и на „Шарп“, и на „Синклер“ наложила лапу толстуха. Или дядька Игнат. Ладно, уроды. Недолго вам радоваться. Хорошо хоть не заинтересовались, мелочные тупицы, моими книгами. — Тамара сняла с полки альбом Ренуара, радостно продемонстрировала его пани Холупковой. — А ведь если бы знали, что в одной из них спрятано триста рублей, не поленились бы перетрясти весь стеллаж». — Нашла? Хорошо. Теперь можешь идти. — До свидания. — Прощай, Настасья. «Почему „прощай“, почему не „до свидания“? Ты хочешь сказать, что не желаешь меня больше видеть? И не увидишь! Как Настасья я ухожу. Навсегда! Зато скоро вернусь, как Тамара — хозяйка этого дома. А поэтому все-таки до свидания, пани Холупкова». — Сколько времени? — ласково поинтересовалась домоправительница, стоило Тамаре переступить порог. Из комнаты на шум высунулся дядя Игнат. Времени было без пятнадцати пять. (Опоздала из школы на два с половиной часа). Альбом Ренуара был «забыт» на сиденье в автобусе. (Жалко, конечно, но не тащить же его домой, рискуя вызвать подозрение Светланы Петровны). Шесть пятидесятирублевых бумажек лежали в кармане. (Теперь есть на что купить фруктов, чтобы было с чем пойти в больницу к Настасье.) Накопанного за сегодняшний день компромата с избытком хватало на то, чтобы в любой момент завалить добрый десяток дядей Игнатов и Толстых Задниц. И начхать на тот геморрой, что сейчас учинит домоправительница! Терпеть эту сучку осталось недолго! — Я спрашиваю, сколько времени, дрянь?!! — Без пятнадцати пять, — спокойно сообщила Тамара, расшнуровывая кроссовки. — И где же ты пропадала? — «Только тронь меня, гадина!» — Все же решила сделать по-своему? Ходила в больницу? — Ходила. — Тамара, состроила на лице как можно более глупое выражение. — А разве нельзя? Фрекен Бок аж поперхнулась слюной! — Что значит «нельзя»? Ты что, мерзавка, решила, что все это шуточки? Я что вчера тебе говорила? — Вы говорили, что друзей и подруг проверяют годами. — Тамара стряхнула с ног расшнурованные кроссовки и, распрямившись, смело встретила испепеляющий взгляд домоправительницы. — Позвольте с этим не согласиться. Я считаю, что друзей и подруг не проверяют. Их завоевывают. Скажем, такими поступками, как обычное посещение этого друга или подруги в больнице. Мне можно пойти в свою комнату? — Убирайся! — прохрипела Светлана Петровна, и Тамара не спеша отправилась к себе. Ликуя оттого, что в этой дуэли с толстухой одержала безоговорочную победу. «Знала бы ты, Толстая Задница, где я на самом деле была вместо больницы! — посмеивалась Тамара, устроившись на кровати с томиком „Графа Монте-Кристо“ в руках. — Интересненько, а чего это сейчас тебя не слышно, не видно? Когда припрешься сравнивать счет?» Сравнивать счет домоправительница начала в тот момент, когда Тамара вышла из комнаты в туалет. — Куда вылезла? — остановил ее резкий окрик. — Пописать, — усмехнулась Тамара. — Нельзя? — Чтобы по-быстрому! — разрешила Светлана Петровна. — И больше сегодня из комнаты не выходить! — Я еще собиралась сходить на кухню поесть… Нельзя? |