Книга Наследница, страница 65 – Борис Седов

— На тот случай, если начнут выскакивать какие-нибудь последствия. Не волнуйся, если всё будет нормально, и меня больше никто не побеспокоит, эта бумага никуда не пойдет. Пиши! Со всеми подробностями! С именами, с датами, с суммами. Кстати, не забудь указать банк и счет, на который Шикульский перечислил тебе гонорар.

Чиновник обреченно вздыхает и начинает скрипеть шикарным «Монбланом», а я прикрываю глаза и погружаюсь в легкую полудрему.

Из этого состояния меня выводит очередной телефонный разговор. Валерий Сергеевич оживленно кивает башкой и крякает в трубку: «Да… Да… Понял… Отлично…»

— Всё улажено, Виктория Карловна, — через минуту торжественно объявляет он мне. — Во всех инстанциях. А ведь я всерьез опасался, что не получится. Но, слава Богу, получилось.

«Помолись, помолись, извращенец. Тебе, действительно, повезло, что всё срослось».

— Признание дописал?

— Еще нет. Виктория Карловна, давайте обойдемся без этого, — опять начинает канючить он.

— Дописывай. И не думай что-нибудь пропустить. Или наврать. Я всё проверю. И даже выставлю тебе отметку, как в школе. Постарайся, чтобы это была пятерка.

Большой московский начальник опять углубляется в писанину. А я терпеливо жду, когда он закончит. Потом тщательно перечитываю четыре листа убористого текста. И отмечаю, что Валерий Сергеевич отнесся к моему заданию со всей ответственностью. Правда, банковский счет и имена некоторых причастных к делу чиновников проверить я не могу, но и без этого признания достаточно, чтобы разворошить большое гадючье гнездо.

— Well. Ставлю тебе четверочку. С плюсом. — Я прячу драгоценные бумажки в папку. Валерий Сергеевич, потерянный и ничтожный, топчется возле меня. Как же ему не терпится, чтобы я наконец убралась из его кабинета. Но еще рано. — Теперь последнее.

Чиновник вздрагивает.

— Я так понял, что вы получили всё, что хотели.

— Не совсем. Пока что я только вернула свое. Но ведь существует еще компенсация за моральный ущерб.

Валерий Сергеевич попросту валится в кресло. Я его доконала. Но я не боюсь, что у него случится сердечный приступ. Программа-минимум выполнена. Можно подумать о прибыли.

— Не волнуйся. — Я с неприязнью наблюдаю за этим хилятиком. — Мне не так уж много и надо. Всего лишь отсрочку по выплате налога на наследство.

— Но я не решаю такие вопросы.

— Я в курсе. Но у тебя хорошие связи. У тебя есть друзья, которые такие вопросы решают. Так почему бы не попросить их за сиротку?

— Они мне откажут.

— Попроси еще раз. Будь настойчивым. Ведь рука руку моет? Сначала они помогут тебе, потом ты поможешь им. Кажется, так у вас это делается?

— А если не выйдет? — чуть не плачет Валерий Сергеевич.

— Тогда мальчишки всё-таки пообщаются с журналистами.

— Но это нечестно. Мы договаривались…

— Ни о чем мы не договаривались! — резко перебиваю я. — Ты выполнил только начальное условие договора о том, чтобы не предавать огласке твои сексуальные похождения. Но кто сказал тебе, что этого будет достаточно? Не-е-ет, Валерий Сергеевич. Это только дебют наших взаимоотношений. Между прочим, мои аппетиты практически безграничны. — Я внимательно наблюдаю за высокопоставленным доходягой. Волосенки всклокочены. Галстук сбит на сторону. Дыхание сбито. Сейчас потребуется врач. — И не вздумай загреметь в больничку и не выполнить мою ничтожную просьбу. Понимаешь, мне нечем платить этот проклятый налог.

— В какие сроки надо решить вопрос?

— В течение недели. В пятницу я вступаю в права наследования.

— Ладно, я постараюсь.

— Не «постараюсь», а «сделаю».

— О, Боже!

— Не слышу!

— Ладно, я сделаю.

— Вот и умничка. — Я поднимаюсь из кресла. Больше в этом кабинете мне делать нечего. — Я пошла. Бывай, Валерий Сергеевич. Больше не озоруй сексуально.

Я выхожу в приемную. Секретарша таращится на меня округлившимися глазами. Она, естественно, знает, кто я такая — далеко не последняя баба в стране. Но, всё равно, кем бы я ни была, неслыханное дело — вельможный Валерий Сергеевич уделил мне аж четыре с лишним часа своего драгоценного времени. Отменил все встречи, отказал в приеме уважаемым людям. Подобное на веку секретарши впервые.

— До свидания, — любезно делаю я ей ручкой.

— До свидания, — изумленно пищит она.

…Лифт с важным лифтером. Одна арка металлоискателя. Вторая…

Я выхожу на улицу и облегченно вздыхаю.

Йес! Я сделала это! Я сделала даже больше! В том, что получу отсрочку по выплате налога на наследство, у меня нет никаких сомнений.

Остается потерпеть всего лишь два дня. До 3 декабря 1999 года.

Уже вечером того самого дня, когда так удачно удалось облегчить Николая на серенький чемоданчик с деньгами, Тамара в квартире на Московском проспекте честно передала Никите, Андрею и Гадиру половину хабара — миллион баксов, — вычтя из этой суммы одиннадцать с половиной тысяч — ровно пятьдесят процентов от накладных расходов.

— «Газель», — объяснила она, — обошлась нам в три тысячи. Еще двадцать штук отдали человеку, который прикрывал вас, пока вы были в отключке. Итого двадцать три тысячи.

— В обмен на два лимона, — заметил Андрей. — Неплохо. Такой курс мне нравится. Да мне вообще всё понравилось! Вот что, сестренка, как подвернется еще что-то подобное, ты только шепни.

— Ладно, шепну, — кивнула Тамара и подумала, что не исключено, что эти трое, действительно, пригодятся.

Ведь с «Простоквашиным» еще не закончено.

Совершенно неожиданно для нее Денис от своей доли великодушно отказался. Терпеливо дождался, когда Тамара разделит внушительную пачку запаянных в целлофан узляков* [4] на две равные части, и эффектно смешал всё обратно.

— Оставь себе.

— Что значит «оставь себе»? — непонимающе уставилась на него Тамара. — Ты хочешь сказать, что отказываешься от пятисот тысяч «зеленых»?

— Именно так, — улыбнулся Денис.

— Это серьезно?

— Вполне.

— Хм. Никогда б не подумала, что ты так непрактичен.

— Почему непрактичен? Я имею хорошие бабки, работая на Магистра. Я обеспечен. Всё, что мне надо, у меня есть. И я никогда не вписался бы в это дело с налетом, пусть даже мне предложили бы не полмиллиона, а в десять раз больше.

— Так почему же вписался? — склонила на бок голову Тамара. Денис как был, так и продолжал оставаться для нее полной загадкой.