Книга Бригадир, страница 33 – Борис Седов

Мангуст принялся шмонать пленника. Сокол, обернувшись, дымил сигаретой и внимательно наблюдал, как телохранитель один за другим извлекает из карманов бывшего мента два паспорта – обычный и заграничный, толстый, набитый деньгами бумажник с обнаружившейся внутри кредитной карточкой «виза», потертую записную книжку, две пачки долларов, в одной из которых Влад сразу узнал ту, перетянутую зеленой резинкой, которая еще три часа назад лежала в сейфе, в его квартире. Последними были обнаружены два авиабилета, первый на рейс Санкт-Петербург – Москва, второй – на рейс Москва – Франкфурт-на-Майне. Самолет в столицу вылетал из «Пулково» через два часа.

– Теперь все ясно, – брезгливо окинув взглядом начавшего стонать и шевелиться Глушко, Сокол продемонстрировал Владу билеты. – За бугор валить собрался, урод! Похоже – насовсем. Поэтому и пер буром. Капусты с тебя решил напоследок снять. Даже шлюху не пожалел. Думал – не успеем вычислить до самолета.

– Вовремя мы подскочили. Еще пять минут – и ищи ветра в поле, – согласился Мангуст.

– Сколько там лавэ, Колян? – спросил Невский.

– Два лимона рублями, семь тысяч дойчмарок, двадцать тонн баксов, – пересчитал Мангуст. – Плюс кредитка. Явно не пустая.

– Это наверняка, что не пустая, – согласился Сокол, покосившись на бригадира. – Саныч, деньги к деньгам. Дал десять, получил в три раза больше. Как минимум. Нормальный бизнес получился… Слушай, а на фига его вообще допрашивать? И так все ясно. Ничего нового он не скажет. Кончить по-быстрому – и концы в воду. А?

– Вначале поговорим, – сухо сказал Невский.

– Кажется, очухался, – телохранитель насмешливо наблюдал, как Глушко приходит в себя, пытаясь понять, где он находится и чем это ему грозит. Вот бывший мент узнал сидящего за рулем джипа Рэмбо и лицо его тут же перекосила гримаса ужаса.

– Ну, здравствуй, скотина, – Влад, не оборачиваясь, встретился взглядом с пленником в зеркале заднего вида. – Вот и свиделись, старлей. Долго я ждал этого дня. Три года. И три дня.

– Не убивайте, – жалобно пискнул бээс. И добавил вовсе уж позорно и плебейски: – Пожалуйста! Я… я…

– Что «ты»? – повел бровью Влад.

– Я расскажу все, и сделаю все что хотите! Только не надо!

– Тогда сделай мне минет, – фыркнул Сокол. – Пидор гнойный.

– И что же ты можешь мне рассказать такого, чтобы я простил тебе три года в зоне и кидок?

– Я сообщу пин-код кредитной карты, – ляпнул насмерть перепуганный Глушко первое, что пришло в голову. – Там сто тридцать тысяч долларов!

– Солидный капитал для живущего в коммуналке бывшего легавого, работающего таксистом, – прищурился Невский. – Только ты его нам так и так сообщишь, голубь.

– Я… я расскажу все, что касается вашего дела! – чуть не плакал оклемавшийся от нокаута бээс.

– Мое дело я и так знаю, – отрезал Влад. – Не бином Ньютона. Шлюха узнала, что Карапетян сгорел, слила вам, что была в коттедже в день убийства и видела в доме качка. Опознала меня по фото. Ну, а дальше вы нашли старуху и стало совсем просто. Если это все, что ты можешь предложить взамен за свою шкуру, не считая денег, то… плохи твои дела, мусор.

Глушко не нашелся, что ответить, всхлипнул и окончательно поник. Его била крупная дрожь. Старлей понял, что его карта бита. Поиметь жирный кусок с откинувшегося бригадира и удрать за бугор не удалось.

– Откуда у тебя столько лавэ? – после короткой паузы спросил Влад.

– Это деньги Жилевича, – с готовностью признался пленник.

– Капитана того, губастого, который меня прессовал?

– Да. Два с половиной года назад мы сгорели на одном азере. Решили его развести на бабки, подкинули герыч, но тот стуканул в собственную безопасность. И те нас записали на пленку, как мы зверя ломали. Короче, чуть в Нижний Тагил не уехали. Пришлось через знакомых договариваться с судьей, чтобы дала условно. Припугнули старуху, она и потекла… Из милиции выгнали. Пока суд да дело я в такси устроился. А тут недавно у Вовки как раз знакомый в Германии объявился. Еще при Горбачеве служил прапорщиком в ГДР, потом берлинская стена рухнула, ну, он и переметнулся к бундесам. Но не пустой, а с секретной самоходной ракетной установкой нового образца. Попросил политического убежища. Дали. Устроился. Связался с литовцами. Занялся контрабандой сигарет. Позвонил. Пожаловался, что прибалты скользкие, послать их хочет, но толковых партнеров, с деньгами и мозгами, не хватает. Иначе можно было бы серьезную тему замутить.

– И вы, оба, решили все продать и рвануть за кордон?

– Ну, – кивнул Глушко. – А что терять? Угол в коммуналке с клопами? Жен и детей нет. У него родители в архангельской деревне догнивают, я вообще один. Только у меня мало денег было. Я у Жилевича в помощниках ходил. Он все операции по разводу коммерсантов придумывал и основная капуста с гешефтов ему доставалась. Скопить удалось всего тысяч десять баксов. А у него, я знал, было намного больше. За сотню, по моим прикидкам. На карточке все хранил, в «СДМ-банке». И квартиру, однокомнатную, в Озерках, Вовка удачно продал. В общем, дружок его нам два левых вызова прислал, мы визы в консульстве оформили. Билеты купили. Через Москву решили лететь, на всякий случай.

– И ты вдруг решил, что лучше опустить капитана ниже плинтуса и рвануть в Германию одному? – дернул щекой Влад. – А там, вложив все денежки в контрабас с дезертиром, развернуться за двоих?

– Это был мой шанс, – угрюмо буркнул Глушко. – Не таксовать же до пенсии…

– И как ты дружка выпотрошил? – спросил Сокол. – Облегчи душу, мент.

– Пришлось повозиться, – сказал бээс. – Пригласил на рыбалку, на Лугу. В безлюдное место. Дал в бубен, связал, ножичком пощекотал возле горла. Он сразу обоссался, пин-код карточки и сколько денег на счете, быстро выложил. А до кучи и где заначка в наличных.

– Куда труп дел? – Невский казался спокойным, словно речь шла о пустяках.

– Так мы ж на рыбалке были, – напомнил пленник. – А лед на реке в апреле уже тонкий, где течение. Вот они… утонул.

– Толково, – не преминул заметить Мангуст. – Только хлопотно слишком. Можно проще. – И телохранитель гаденько так улыбнулся. Это не укрылось от глаз пленника. Мент снова заблажил.

– Не убивайте меня, Владислав Александрович! – по имени отчеству, уважительно, обратился к Невскому бывший старлей. – Я… меня бес попутал… извините! Узнал, что вы вернулись, и решил, что захотите Катьке отомстить! А мне что? Я и предложил честный обмен – адрес в обмен на деньги. Сегодня днем я должен уже быть во Франкфурте. Встречают меня там… Мне было плевать, что она вам расскажет, и что вы с ней потом сделаете. Катька и так уже не жилец. Наркоманка хренова.

– Хочешь сказать, что ты шлюху не убивал? – фыркнул Сокол. – Она сама себе передозняк вкатила? Аккурат вчера, ближе к ночи?

– Я?! Конечно нет! – пленник аж перекрестился. – А разве она… мертвая?