Книга Любимая ученица. Книга 1. Эволюция чувств, страница 47 – Диана Морьентес

-- Ты перепутала!

-- Твоя кофта слишком особенная, чтобы перепутать! Ты же специально надела яркую, чтобы привлекать мужиков!

-- Дура!!! -- завизжала Наташа на весь дом сквозь слезы.

За "дуру" мама с размаху ударила ее ладонью по лицу. Наташу аж немного повело в сторону, но она устояла на ногах и упрямо повторила, только уже не для соседей, а специально для мамы, растягивая это слово, как самый сладкий мёд:

-- Ду-ра!

-- Ах ты, дрянь! Как ты смеешь так со мной разговаривать?!

Женщина схватила дочь за волосы и стала таскать ее по всей прихожей. Наташе было трудно сопротивляться: она маленькая, а волосы длинные - мама ухватилась надежно. Сквозь собственный плач Наташа различила только одно из маминых нравоучений, самое, видимо, безобидное:

-- ...У нее экзамены на носу, а она мужиков обслуживает!

Мама дергала ее голову туда-сюда с таким остервенением, что Наташа ревела исключительно от физической боли, а вовсе не от обидных слов, как раньше. Поймав момент, девчонка с силой пнула своей неразутой "шпилькой" мамину ногу чуть ниже колена, а женщина взамен швырнула ее головой об стенку. И, наконец, отпустила волосы. Наташа едва успела почувствовать, как напоролась подбородком на деревянную полочку под зеркалом, - и сползла по стене на пол. По маминым щекам потекли слезы. Она еще пару минут стояла и смотрела на свою дочь, потом нервно развернулась и, прихрамывая, ушла к себе, громко хлопнув дверью комнаты.

Наташа стояла перед зеркалом в своей комнате и пыталась стереть с лица подтёки щедро намазанной с утра туши для ресниц. На нижней челюсти жгла кожу огромная красная ссадина. По-настоящему больно стало только теперь. Ненавидела весь мир. Ненавидела всех и так сильно, что звонить Максиму не захотела. Свернулась клубочком в кресле и плакала до тех пор, пока не закружилась голова. А потом просто вырубилась, даже не раздевшись.

Наутро ссадина превратилась еще и в синяк ужасного фиолетового цвета. Наташа пыталась замаскировать ушиб тональным кремом, но это не получалось. Тогда просто махнула на все рукой - ну и пусть все видят, как с ней обращаются родители!

Внутренняя агрессия порождает внешнюю. На уроке географии, когда молоденькая учительница, та самая, которая клеилась к физику, вызвала Наташу к доске, Наташа по-хамски заявила:

-- Не хочу!

-- Я не спрашиваю, хочешь ты или нет, -- возразила географичка. -- Ты не готова к уроку?

-- Готова.

-- Тогда иди к карте.

-- Идите к черту, -- произнесла Наташа и посмотрела на учительницу с такой ненавистью исподлобья, что та сразу отстала. Правда, потребовав, чтобы Наташа покинула класс.

Вот здесь отличница-Наташа послушалась: получив заслуженную двойку с припиской "за хамство", встала и ушла с урока под непонимающие взгляды других учеников.

-- Извините меня! -- поймала она чуть ли не за руку молодую географичку, когда после звонка та вышла из кабинета и направилась в сторону учительской.

Географичка долго-долго смотрела своей ученице в лицо. Между ними неприязнь из-за Максима, это очевидно, но так глупо соперничать в столь неравных "весовых категориях"...

-- Кто тебя побил? -- высокомерно уточнила Людмила Геннадьевна, указав кивком на Наташин подбородок.

-- Мама, -- тихо призналась та.

-- Сама заслужила или попала под горячую руку?

-- Все сразу.

-- Запиши название крема, очень хороший, синяки за пару дней исчезают...

На перемене перед следующим уроком отвела в сторону Белякова. Честно и жестоко призналась ему:

-- Я люблю другого человека. Встречаться я хочу только с ним.

-- Может, я смог бы его заменить? -- робко намекнул Беляков.

-- Не смог бы. Он сильнее тебя. Он красивее тебя, умнее тебя, взрослее тебя, опытнее... Продолжить?

Коля отвел взгляд и насупился. Наташа вдруг пришла в себя: зачем она обижает парня? Ведь и так расстроила его своим отказом, так еще и издевается, унижает...

-- Это Максим Викторович, -- объяснила она. -- Сможешь его заменить?

-- Максим Викторович... -- промямлил парень. -- Знаешь, сколько у него таких, как ты? Только в нашем классе четырнадцать девчонок! А для меня ты одна...

Максим Викторович как раз сейчас шел по коридору. Видел Наташу со спины, и что она беседует с Беляковым - видел. Отвлекать ее не стал. Девятый "Б" поздоровался с ним радостными девчачьими голосами, и он им ответил. Наташа знала, что он за ее спиной. Чувствовала каждой клеточкой своего тела каждый метр его пути. Сердце билось, и Наташа становилась счастливее. Но повернуться и показать ему свой синяк боялась.

-- Вон он, -- сообщил Коля грустно, когда услышал его "добрый день" восторженным девчонкам.

-- Я знаю, -- прошептала Наташа. И чувствовала, что Максим уходит все дальше и дальше. -- Сейчас он заходит в учительскую, здоровается с теми, кого еще не видел, -- описывала она Белякову то, что интуитивно предполагала, -- берет из шкафчика журнал восьмого "В", потому что сейчас у него урок в восьмом "В". Обычно он не ходит дважды по одному этажу: если спустился на второй здесь, значит, поднимется на третий по другой лестнице. Но сейчас обратно он пойдет снова здесь.

-- Это, интересно, почему? -- удивился Коля. В нем проснулся азарт: проверить Наташины предсказания.

-- Потому что...

Потому что он просто обязан проконтролировать, как продвигается ее разговор с Беляковым. Не стоят ли они уже в обнимку, не целуются ли под аплодисменты сытых сплетников.

-- Он уже идет? -- спросила Наташа одноклассника, стараясь не подглядывать.

Коля растерянно посмотрел в сторону.

-- Да... Как ты это определила? -- недоуменно выведывал парень.

-- Сможешь сделать так, чтобы я этого больше не чувствовала?

Коля с усмешкой и обидой воскликнул:

-- Куда мне, простому смертному, тягаться с вашим богом!

Беляков бросил Наташу одну возле окна, вернулся к пацанам. А Наташа уткнулась лбом в стекло. Потом, правда, подложила ладошку - так мягче и теплее.

Она закрыла глаза и просто слушала, что происходит вокруг. Стук множества каблуков. Кто-то бегал друг за другом. Кто-то просил у кого-то списать домашку по химии. Кто-то спрашивал, что задали. Пацан рассказывал друзьям вчерашний футбол. Девичий голосок справа - о своем бойфренде. А слева Наташины одноклассницы обсуждали, кому улыбнулся физик. Одна уверяла, что ей. Другая доказывала, что на ту он просто посмотрел, а улыбнулся ей самой. Третья рассудительным голосом спорила, что физик просто улыбнулся, он в хорошем настроении, а вовсе не кому-то определенно. А первая принялась в свою защиту выдвигать свои неопровержимые доказательства. Наташа очень четко слышала ее голос: "Он всегда ТАК на меня смотрит на уроках! И пятерку мне недавно поставил, когда я у доски была. А я тогда на четверку отвечала, не больше". Наташе хотелось изо всех сил закричать: "А я с ним целовалась!!!" Но скажи она об этом однажды - и о его поцелуях можно будет забыть. Третья, словно в утешение Наташе, продолжала переубеждать первую: "Он всем время от времени завышает оценки. Даже пацанам. По-моему, это просто у него методика такая: он хочет нам показать, что мы можем учиться на пятерки. Чтобы мы верили в себя, чтобы у нас был стимул"...