Книга Любимая ученица. Книга 2. Испытание чувств, страница 16 – Диана Морьентес

-- Да, -- рассмеялся Юрик, -- это на него похоже!

Хотя еще было довольно светло, но солнце уже скрылось за вершинами гор. Андрей, действительно, не ошибся. Земля под ногами резко закончилась, а глубоко внизу, в широком ущелье, уютно разместилась крохотная турбаза. Напротив тоже были горы, но не такие высокие, как та, на которой они стоят; хотя, возможно, это просто обман зрения. Пушистые вершины - те, что поближе, и острые - вдалеке - четко вырисовывались на фоне сиренево-голубого предзакатного неба. В самом сердце гор справа был различим костер: тоненькая струйка дыма проворно взбиралась вверх. Неужели там, в такой глуши, кто-то есть?!

Высота завораживала до головокружения - чтобы не упасть, Наташа прислонилась к стволу причудливой формы дерева, но отойти от края обрыва отказывалась, невзирая на все уговоры Максима. Наоборот, держась за ветку, переклонилась вниз - посмотреть, как выглядит скала с той стороны. Тогда парень просто оттащил ее оттуда, отругал и грубо усадил на землю:

-- Еще раз туда полезешь - возвращаться будешь одна!

Она как маленький ребенок, честное слово! Сел рядом с ней, обнял за плечи.

-- Обиделась?

Девушка грустно кивнула:

-- Я только хотела посмотреть, как мы будем спускаться, здесь ведь так круто!

-- Не беспокойся, усложнять задачу мы себе не станем! -- заверил Макс. -- Обойдем этот обрыв и найдем дорогу попроще. Например, вот эту.

Он кивнул влево. Наташа только сейчас заметила вполне основательную тропу с давно вытоптанной землей...

Темнело. В этой лесной тишине сквозь редкие голоса птиц и шорохи веток был едва различим говор оставшихся чуть ниже друзей. С каждой минутой становились все более заметны звезды. Наташа уже поняла, что возвращаться в домики им придется по темноте, и беспокойство сменилось смирением. Они вдвоем лежали на траве, смотрели в небо и болтали о психологии, о школе, о происхождении фамилии Веллер.

Во время войны в 1943 году бабушка Максима, тогда еще семнадцатилетняя девчонка, осталась сиротой. Об отце не было известий, скорее всего, он погиб; мать тяжело заболела и вскоре умерла, а брат вернулся из плена только спустя четыре года. А тогда юная Настя осталась на хозяйстве в одиночку. Хозяйством это, правда, было трудно назвать: так, хата в Волгоградской области, крохотный огородик и тощая корова, которая, правда, считалась роскошью. Однажды на деревню нахлынул небольшой отряд немцев: грабили дома, забирали еду, убивали непослушных жителей... Через несколько дней стали ходить слухи, что четверо немецких солдат откололись от "коллектива" и бродят по окрестностям. Троих из них жителям удалось убить.

Четвертого Настя совершенно случайно обнаружила однажды вечером в своей хате - раненого. Немец угрожал ей оружием и чего-то требовал на своем языке. Настя не понимала. Перевязала ему раны, немножко накормила, и тот стал с ней более вежлив. Она не рассказала о нем соседям: он был совершенно слаб, и она его не боялась. Уходя из дома, замыкала его в подвале, чтобы случайно никто не увидел. Так немец и жил у Насти, носа не высовывая на улицу и угрожая ей винтовкой, в которой не было патронов (спустя несколько месяцев Настя проверила, пока он спал). Потом, наверно, в благодарность за ее заботу, стал помогать ей по дому... Они подружились, немного выучили языки друг друга. Они жили вместе одиннадцать месяцев, почти год...

-- Бабушка говорила, он был очень красив: молодой, высокий, голубоглазый блондин. И был очень нежен с ней, когда насиловал.

Макс улыбнулся, искоса глянув на Наташу.

...Настя была на шестом месяце беременности, когда вернулась с работы в поле и обнаружила на залитом кровью полу немца, изрезанного на куски... Это соседи заподозрили неладное, когда у девушки, живущей в одиночестве, стал расти живот притом, что в деревне из мужчин остались только старики и мальчишки.

Сынишку назвала Витей, но фамилию и отчество дала ему немецкие. Слишком любила своего Карла Веллера.

-- Значит, твой отец - Виктор Карлович?

Максим кивнул.

-- Но ты не совсем блондин, хотя, как и твой дедушка, голубоглазый и красивый...

Вдруг надолго засмотрелась на него, как будто то, что он красивый, заметила только сейчас. Переползла на грудь любимого - лежать голой кожей на траве становилось холодно. Неожиданно спросила его:

-- Почему ты не хочешь заниматься со мной сексом? Ты говоришь, что не хочешь меня насиловать, но твоей бабушке же понравилось, когда ее насиловал любимый человек. Я думаю, мне тоже понравится.

-- Моей бабушке было СЕМНАДЦАТЬ! А ты еще к этому не готова, -- спокойно объяснил парень.

-- А откуда ты можешь это знать? -- не сдавалась Наташка.

-- Просто ты начинаешь нервничать, когда, например, моя рука оказывается близко к твоей груди.

Он был стопроцентно прав. Но природное упрямство не позволяло девушке сдаваться:

-- А, может, это от желания?!

-- Поверь, я различаю, где желание, а где страх! -- возразил Макс.

Да, нашла, кого обманывать! Просто она очень старается доказать ему, что уже взрослая. А надо ли вообще что-то доказывать? Максим ведь все равно с ней; к тому же, любит ее абсолютно точно не за секс.

-- Малышка, доверься мне. Не торопись. Иначе тебе не понравится, будет больно и все такое. А я этого не хочу.

-- А разве ты не сможешь сделать так, чтобы мне было приятно?

-- Я могу только попытаться сделать так, чтобы тебе не было неприятно. Спорить с тобой не буду, возможно, ты вообще не почувствуешь никакой боли - у каждой девушки свои физиологические особенности. Но вот что будет у тебя в душе твориться - зависит как раз от твоей готовности к таким отношениям.

Смотрел в черное звездное небо, обнимая тельце, распростертое у него на груди, и удивлялся самому себе. Еще несколько месяцев назад он боялся, что скоро захочет расстаться с ней, а сейчас влюблен, как пацан, как подросток - на всю жизнь. И готов ждать ее столько, сколько потребуется.

-- А я привлекаю тебя как женщина? -- из темноты неба на него смотрели внимательные смышленые глазки.

-- Очень!

Неужели, она еще и сомневается в этом?! Да, он часто кричит на нее, бывает, даже если она ни в чем не виновата. Он старается сдерживаться, но это получается не всегда. Потом просит прощения за свои вспышки гнева и мучается угрызениями совести. Ведь это так нелегко: целыми днями быть рядом с такой красивой, соблазнительной девушкой. Может, ему надо завести любовницу? А то сексуальное воздержание неизбежно приводит к нарастанию нервного напряжения, а страдает из-за этого, конечно, его любимая. Но измену она сейчас не простит. Потерять ее - неоправданная цена за собственное физическое удовольствие.