Онлайн книга «Команда скелетов»
люди меня воспомнят. Воспой мне о жарком дыханье смерти в звонках телефона, о телефонной сумятице, о проводной смуте... Видишь, как просто? Там – одинокий кабак на перекрестке. Там, чередою столетий, в мужском туалете хрипит запоротый рок, и в руки – из рук - в круг - ползет вороненая пушка, и каждая пуля-пешка носит мое имя. Ты говорил с ними? Их накололи. Им не сыскать мое имя в чреде некрологов. В их головах – муть, им не найти мою мать, она скончалась. Стены от крика качались. Кто собирал пробы, точно с чешуйчатых гадов, с моих петляющих взглядов, со снов моих перекосных, со слез моих перекрестных? Свет невозможно убрать... А среди них – мой брат. Может, я говорил? Что-то не помню... Брат мой все просит заполнить бумаги его жены. Она – издалека, начало ее дороги - где-то в России... Вы еще живы? Вас ни о чем не просили! Слушай меня, это важно, прошу, услышь... Ливень падает свыше, с высоких крыш. Капли – колючее крошево, серое кружево. Черные вороны сжали ручки зонтов черных. Болтают... слушай, о чем они? Пялятся на часы. В воде дороги чисты. Долго лило – острые струи мелькали. Когда завершится ливень, останутся лишь глаза - как монетки мелкие. Останется ложь. Подумай – стоит стараться? Вороны – черные. Вороны эти ученые - у ФБР на службе. Вороны – иностранцы, все это очень сложно. Лица манили, но я обманул их - я из автобуса выпрыгнул. Один. На ходу. Без денег. Там, среди дымных выхлопов, таксист-бездельник поверх газеты измятой прошил меня взглядом, глянул – словно сглодал. Я – ошалевший, измотанный. Кану, как камень. Сверху -соседка. Ушлая старая стерва, седина – на пробор... Ее электроприбор жрет свет моей лампы, мне уже трудно писать. Мне подарили пса: пятнистые лапы - да радиопередатчик, вживленный в нос. Мистика. Прямо с моста я столкнул пса вниз - на двадцать шесть пролетов... Вот, написал про это. (Ну-ка, назад, проклятый! Живо – назад! Я видел высоких людей - гляди, больше не будет .проколов.) В закусочной пол пел старые блюзы-хиты. Официантка – хитра: твердит, что бифштекс солили. Да мне ли не знать стрихнина! Горький тропический запах не заглушить горчицей, попритуши-ка запал, стоит ли горячиться? От горизонта, от гор ночью пришел огонь. Видишь, как дым – нимбом - сереет в небе? Ночью все мысли смяты, то ли это! Кто-то безликий – смутный- по трубам отстойника столько плыл к моему туалету... Слушал мои разговоры сквозь тонкие стены- стены вращали ушами, стены дышали, стены давили стоны. Видишь – следы рук фаянс испачкали белый? Время стянулось в круг, все это вправду было... День переходит в вечер, красным горит по сгибу: Мне позвонят – я уже не отвечу. Не телефон – гибель! Бог посылал грозы - люди швыряли грязью. Грязью залили землю, больше – ни солнца ни зелени, лишь крики боли. Они научились врываться, у них – винтовки да рации. У них – ни заминки в речи, им объясняют врачи, как будет эффектнее трахаться. Прикинь, как сладко: в лекарствах у них – кислотка, в лечебных свечках – «снежок». Кто там. с ножом, рвется – прогнать солнце? Пусть только сунется! Дорога моя – все уже, дела – не в лад. Я облекаюсь в лед, не помню – я говорил уже? Лед ослепляет подлые инфраскопы, слежка выходит за скобки... Вот – наклонилось к закату индейское лето. Произношу заклятья, ношу амулеты. Золою засыпаны залы. Вы полагаете – взяли? К черту! Я ж вас прикончу в секунду. Я ж вас попалю за черту - четко! |