Книга Темное пламя, страница 26 – Алисон Ноэль

Легко промчавшись по тихим безлюдным улицам, я остановилась под его окном. Пригнулась пониже и осторожно заглянула в щель между занавесками. Сразу почуяла, что она тоже здесь… Хочет присвоить мое!

Голова закружилась, все тело ныло от неутоленного голода. Зверь бушевал, требовал ни о чем не думать, поскорее вынести дверь и уничтожить соперницу. И я уже готовилась действовать, когда она тоже меня учуяла. Подскочила к окну с такой угрозой во взгляде, что я на секунду словно отрезвела. Вспомнила, кто я, кто она, и сколько мы потеряем, если я поддамся зверю.

Не дав себе возможности передумать, я бросилась бежать. Не останавливалась до самого дома и вновь забилась в постель. Меня колотило с ног до головы, я обливалась потом и из последних сил давила в себе навязанное извне желание, старалась погасить темное пламя.

А оно с каждым днем разгорается все ярче.

Это ненасытное пламя скоро испепели все на своем пути и последние проблески моего рассудка, и хрупкую надежду на будущее, какого я хочу, и вообще все, что стоит между мной и Романом.

Уже засыпая, вдруг понимаю самое страшное: к тому времени я настолько потеряю себя, что сама не замечу собственной гибели.

В комнату входит Джуд и с весьма решительным видом усаживается напротив меня.

Выпрямляюсь — весь последний час я просидела, уронив голову на стол. Руки-ноги дрожат, и я по-прежнему не могу справиться с влечением — оно уже стало моей определяющей чертой.

Спрашиваю:

— Как дела?

— Я мог бы тебя о том же спросить. Есть успехи?

Пожимаю плечами, еще и со стоном. По-моему, ответ ясен. Держу руки под столом, чтобы Джуд не увидел, как они трясутся.

— Все бьешься над шифром?

Бросаю на Джуда быстрый взгляд и, прикрыв глаза, качаю головой. На Книгу я уже не надеюсь. Она мне все только испортила.

— Я тоже ничего не нашел, однако готов и дальше пробовать, если тебе нужна моя помощь.

Да! Мне очень нужна его помощь. Я любую помощь приму. Но пока надо мной властвует зверь, даже одного слова не удается выговорить. В горле жжет, как огнем, и только молчание способно облегчить муки.

— Сложности с рифмовкой? — не успокаивается Джуд.

Качаю головой — говорить по-прежнему не могу.

Джуда это ничуть не смущает.

— Скажу без ложной скромности, мне неплохо удаются заклинания в стихах. И рэп неплохо удается — хочешь послушать?

Закрываю глаза. Сколько же можно?

— Мудрое решение!

Джуд улыбается, не подозревая, каково мне сейчас. Делает вид, будто вытирает пот со лба перебинтованной рукой. При виде повязки я вспоминаю, что обещала его подвезти.

Встаю, ожидая, что Джуд пойдет за мной» а он остается сидеть и смотрит до того внимательно, что я невольно хриплю:

— Что? Райли здесь?

Он качает головой, перекидывая дреды за спину. Наружные уголки зеленых глаз печально опускаются.

— Я давно ее не видел. Пробовал несколько раз, ничего не выходит. Наверное, она сейчас не хочет, чтобы к ней обращались.

У меня на этот счет другое мнение. В последнее время я получила от Райли множество тайных знаков и сильно подозреваю — она как раз хочет, чтобы мы с ней связались.

— А может быть….

Запинаюсь — не хочется ляпнуть глупость. Потом одергиваю себя. Я уже столько раз выставляла себя дурой при Джуде! Одним разом больше, одним меньше — какая разница?

— А вдруг она и хочет с нами общаться, только не может?

Джуд хочет что-то сказать, но я перебиваю, подняв кверху палец:

— Не в том смысле, что у нее не получается, а в том, что… ну, не знаю… ей не позволяют?

— Не исключено.

Джуд пожимает плечами с такой небрежностью, что я не пойму: он всерьез соглашается или делает вид, чтобы меня утешить. Чтобы я не мучилась из-за сурового и несомненного факта: моя призрачная сестричка слишком занята в своем посмертии, ей просто-напросто нет до меня дела.

— Она по-прежнему навещает тебя во сне? — В голосе Джуда звучит что-то похожее на надежду.

— Нет, — отвечаю, не задумываясь.

Не желаю вспоминать тот жуткий сон, где Деймен был заперт за стеклом, а Райли стояла рядом и требовала, чтобы я не отворачивалась.

Джуд склоняет голову к плечу.

— Хочешь, попробуем позвать ее сейчас?

Я только вздыхаю, качая головой. Конечно, я бы хотела ее дозваться, еще как хотела бы! А кто не захочет пообщаться с любимой покойной младшей сестрой? Но разве я могу, в своем-то состоянии?

— Мне сейчас… немного не до того, — отвечаю, откашлявшись.

Джуд откидывается на спинку кресла и кладет ногу на ногу, не отрывая взгляда от моего лица.

— А до чего тебе? — спрашивает он, морща лоб, словно и в самом деле за меня беспокоится. — Ты теперь вообще ничем не занимаешься, кроме работы.

Он подается вперед, упираясь руками в край стола, и прибавляет:

— Может, ты забыла, что на дворе лето? Лето в Лагуна-бич! Половина населения Соединенных Штатов мечтает о таком подарке судьбы, а тебе словно и не в радость. Если б не травмы, я бы сейчас не вылезал с пляжа! Каждую свободную минуту посвящал бы серфингу. К тому же, поправь меня, если я ошибаюсь: для тебя это первое лето в наших краях?

Тяжело вздыхаю, вспоминая прошлое лето. Авария, больница, внезапное сиротство и груз паранормальных способностей. Тогда он казался неподъемным… Я искренне считала, что хуже некуда. Неужели всего год прошел?

— В магазине я справлюсь и один. Черт, я и до больницы сам доберусь — подумаешь, опоздаю! А ты сделай милость, хоть чуть-чуть отдохни. Вокруг огромный прекрасный мир, не сиди взаперти. Это вредно для здоровья!

Я стою перед ним в жутком состоянии, меня всю трясет, дыхание рвется — ходячая реклама нездорового образа жизни. Дико озираюсь в поисках запасного выхода.

— Эвер? Что такое? — пугается Джуд.

Я мотаю головой. Не могу ответить, слова не даются. Где-то поблизости — Роман. Я чувствую, как он приближается! Вышел из своего бутика и направляется сюда. Еще минута-две, и я-прежняя совсем исчезну, мое место займет чудовище.

Вцепляюсь в край стола изо всех сил, до побелевших костяшек. Еле держусь на ногах. Что же это, позор какой… Бежать, бежать, пока не поздно!

В одну секунду огибаю стол и оказываюсь возле ничего не понимающего Джуда.

— Если хочешь, чтобы я взяла тебя с собой, идем немедленно!

Он встает, глядя на меня с тревогой.

— Эвер, не обижайся, пожалуйста, но меня как-то не тянет садиться с тобой в машину. Вид у тебя слегка… неуравновешенный, чтобы не сказать больше.