Книга Дитя лета, страница 33 – Луанн Райс

Энн Нил, как и обещала, спрятала праздничный торт в большой гостиничный холодильник. Они с Джудом пообедали в столовой отеля вместе с гостями; после пережитого обоим было трудно говорить, и они машинально поглощали пищу. Джуд словно на десять лет постарел за этот день.

– Когда Лаэм попросил меня вести корабль, я, признаться, такого совершенно не ожидал. Энн, ты когда-нибудь видела Роуз в подобном состоянии? Такую синюю?

– Нет, дорогой, никогда.

– Что говорит Лили?

– Я с ней еще не разговаривала. Лаэм звонил тебе?

– Нет, а его сотовый выключен. А что Лили говорила до поездки?

– Я знала, что у Роуз есть проблемы со здоровьем, но это звучало как-то вполне буднично, причем все знали, что предстоящая операция в Бостоне раз и навсегда избавит девочку от недуга.

– Как ты думаешь, все хуже, чем полагает Лили? Понятно, все мы ее очень любим, она замечательная, очень сильная, оптимистичная… Но, скажи, Энни… может быть, она пребывает в заблуждении относительно Роуз?

– Видишь ли, Джуд, она как-то раз говорила мне, что они с Роуз привыкли к таким вещам, которые других людей сильно пугают. Мне кажется, что с сердечниками никогда ни в чем нельзя быть уверенным.

– Помолимся за них, – сказал Джуд.

Энн улыбнулась. Она знала, что он уже давно каждый день за них молится, как и она. Такой уж у нее муж – настоящий морской капитан из Дикой Северной Канады, но сердце у него огромное, как залив Святого Лаврентия.

– За всех троих, – продолжал Джуд.

– Троих?

– Да, считая Лаэма.

Энн кивнула. Ну как же не считать Лаэма! Нужно ли говорить о том, что он давно стал неотъемлемой частью жизни Лили? Возможно, Энн и Джуд понимали это лучше, чем сами Лаэм и Лили. И Роуз тоже наверняка знала это лучше них. Никогда еще не сходились два столь осторожных человека, причем так неловко и неумело.

– Как ты думаешь, у них когда-нибудь все же случится роман? – спросил Джуд. – Или скорее пальмы вырастут в Кейп-Хок?

– Раньше мне казалось, что скорее вырастут пальмы.

– Что значит – раньше? Энн пожала плечами:

– Это значит, что надежда умирает последней.

– И на что ты надеешься, моя милая? – спросил Джуд. Он протянул руку через стол, где почти все осталось нетронутым, и накрыл ладонью руку жены.

– На то, – прошептала Энн, – что моя лучшая подруга найдет немного больше счастья, чем выпало на ее долю за всю жизнь.

Когда к ним подошла официантка, чтобы убрать со стола, и спросила, почему они ничего не едят, может, что-то не так, Энн была совсем не в состоянии говорить.

Джуд ответил за них обоих, что все было замечательно, что просто они еще не проголодались после дня рождения. Энн вспомнила о нетронутом праздничном торте, и ей пришлось воспользоваться крахмальной столовой салфеткой, чтобы промокнуть глаза. Джуд попробовал еще раз связаться по сотовому телефону с Лаэмом, но так и не получил ответа.

Энн тревожно поглядела на мужа, теряясь в догадках о том, что происходит в Мельбурне.

* * *

Два дня миновали в полном молчании. В тот вечер после приезда с морской прогулки Мариса и Джессика сидели на заднем крыльце своего дома. Кейп-Хок находился так далеко на севере, что по сравнению с Новой Англией здесь совсем не темнело. Верхушки сосен казались позолоченными, а лес был полон стрекотом насекомых.

Они сидели бок о бок на верхней ступеньке крыльца. После того как Роуз увезли на вертолете, Джессика почти не улыбалась и не разговаривала.

После праздника Роуз в Марисе что-то словно оттаяло. Теперь она знала, что нужно оставаться верной самой себе и своей дочери, что нужно отмечать настоящий день рождения Джессики. Праздновать одновременно рождение обеих девочек. Что в этом опасного? Она – вернее они – так долго жили в страхе, в напряжении. Днем, отправив Джессику в книжный магазинчик найти им что-нибудь почитать, Мариса тем временем заглянула в бакалейную лавку, чтобы купить дочери торт. И теперь, пока Джессика сидела, ожидая, когда на сумеречном небе появятся звезды, Мариса отправилась на кухню.

И вышла оттуда, держа в руках торт с девятью горящими свечками.

– С днем рождения, – спела она Джессике, и, когда песенка закончилась, девочка почти улыбалась.

– Мам, я думала, что в этом году мы не будем отмечать мой настоящий день рождения.

– Ну вот видишь – отмечаем. А ну-ка, солнышко, задуй свечи. Загадывай желание!

Джессика набрала как можно больше воздуха и изо всех сил дунула. Девять свечек разом погасли. После сегодняшнего дня Мариса почувствовала огромную благодарность судьбе за здоровье дочери, за, казалось бы, такие простые вещи, – например, возможность задуть свечи. Пока Джессика доставала тарелки, Мариса разрезала торт.

– Знаешь, мам, что я загадала?

– Что, милая?

– Чтобы Роуз поскорее вернулась домой.

– Хорошее желание.

Говоря это, Мариса невольно подумала: а что было бы плохим желанием? Она вспомнила Теда и его манеру судить обо всем применительно к своим собственным стандартам. Хорошее желание, плохое желание.

– Она скоро вернется?

– Не знаю, – ответила Мариса. – Будем надеяться и молиться, чтобы это случилось как можно быстрее.

Джессика кивнула, и обе принялись за торт. С болью в сердце Мариса вспомнила, как мама всегда пекла праздничный пирог для нее и ее сестры. Она украшала его розовыми розами из сливочной глазури и писала на нем имя специальной пастой из тюбика. Чего лишилась в жизни Джессика, обделенная хорошей большой семьей?

На празднике Роуз невольно возникло ощущение такой семьи: Лили, Роуз и все эти незнакомые женщины к концу поездки стали Марисе совсем как сестры. А потом все стояли в доке и следили за тем, как Роуз укладывают в спасательный вертолет, и женщина, с которой Мариса едва успела познакомиться, участливо взяла ее за руку. И все молча провожали улетавший вертолет. За одну руку Мариса держала Дорин, за другую – Джессику. А Джессика держала за руку Элли, и так все.

В то мгновение Мариса ощутила необычайный прилив сил, вдохновивший ее купить дочери праздничный торт. Она обняла Джессику за плечи и поцеловала в макушку.

– А в больницу дорого ехать? – спросила та.

– Дорого, – ответила Мариса. Особенно, подумала она, когда ты в бегах и у тебя нет медицинской страховки. Она была уверена, что Джессика надолго запомнила, как упала, сразу после их отъезда из Уэстона, и ей накладывали швы. Тогда Марисе пришлось платить наличными. По медицинской страховке очень легко выследить человека.

– Скажи, а операция на сердце намного дороже наложения швов, да?

– Значительно дороже.

Джессика понимающе кивнула. Она потихоньку доедала свой кусок, меж тем как солнце совсем зашло, окрасив лес в пурпур, и уже ложились вечерние тени в свете восходящей луны, С деревьев донесся протяжный, гортанный крик ночной птицы, предшествующий началу охоты.