Книга Повелитель душ, страница 32 – Луанн Райс

– Все понятно, мир тесен.

Внезапно Кейт увидела, что наблюдавший за ней темноволосый мужчина в ветровке Шорлайна направился в ее сторону. Салли помахала ему рукой, подзывая к себе, но тот лишь улыбнулся в качестве приветствия и продолжал шагать по направлению к Кейт.

– Привет, Хант, – сказал он, – не представишь меня своей знакомой?

– Меня зовут Кейт Хэррис, – сама представилась Кейт.

– Питер Дэвис. Очень приятно.

– Мне тоже.

– Это ни мама и ни тетя, – пояснил Хант. – Это просто футбольный фанат и друг Тедди О'Рурка.

– Вот как? Здорово… Послушай, Хант, можно тебя на секунду? Я хочу высказать кое-какие соображения насчет вашей стратегии во втором тайме.

– Любые толковые соображения приветствуются, – улыбнулся Хант. – Ты же знаешь, в нашем деле самое главное – победа любой ценой.

– Ну, до свидания, Кейт, – сказал Питер. – Рад был с вами познакомиться. Может быть, вы как-нибудь заглянете в «Волшебное зелье» – это наш местный бар. В пятницу и субботу там бывает живая музыка.

– Да-да, приходите Кейт, – подхватил Хант Дженкинс. – Вы любите танцевать?

– Боюсь, я не… – начала Кейт и слегка покраснела, заметив, что мужчины слишком заинтересованно на нее смотрят.

Судья объявил начало второго тайма, и Хант с Питером поспешили к игрокам Шорлайна, чтобы дать им последние наставления.

Скамейки игроков начали пустеть, и, наконец, раздался свисток. Группа поддержки в масках и остроконечных колпаках заволновалась и зашумела в предвкушении игры.

Тедди, выбегая на поле, улыбнулся Кейт, и она ответила ему улыбкой. Хант Дженкинс, тоже улыбаясь, упорно пытался поймать ее взгляд, но она даже не взглянула на него.

За своей спиной Кейт услышала разговор двух женщин.

– Который сын адвоката? – спросила одна из них.

– Вон тот, высокий, двадцать второй номер.

– Ах, вот он какой, понятно… Конечно, мальчик ни в чем не виноват, но, по-моему, как-то уж очень несправедливо то, что дети этого ужасного адвоката наслаждаются жизнью, а те бедные девочки лежат в земле…

– Да, я тоже так думаю. У меня просто в голове не укладывается: Тони Мур мертва, а Грег Меррилл, видите ли, имеет право на жизнь… А ты помнишь? Она бегала по той дорожке, вон там. Тони ведь была такой хорошей спортсменкой.

– Да, была. Гордость города… Нет, я просто не понимаю: как можно защищать этого изверга? Ни стыда, ни совести у этого проклятого адвокатишки. Ничего удивительного в том, что Тереза наставила ему рога. Это ведь просто мучение жить с таким человеком!

Кейт почувствовала, что внутри у нее все начинает закипать.

– А ты слышала о том, что ему в окно запустили кирпич? И поделом. Где, спрашивается, справедливость? Папаша защищает убийцу, а его сын бегает, как ни в чем не бывало, играет себе в футбол. Да чтоб его детям никогда не было счастья! А то уж слишком все это несправедливо…

– Знаете, что несправедливо? – резко обернувшись, вмешалась Кейт. Ее душило негодование, и она дерзко глядела на оторопевших от неожиданности женщин. – Несправедливо то, что вы так говорите об этих детях! Они ведь не сделали ничего плохого. Они так же невинны, как и жертвы убийцы.

– А вы кто такая? – поинтересовалась одна из женщин, смерив незнакомку враждебным взглядом.

– Я друг их семьи, – ответила Кейт и, отвернувшись, принялась снова следить за игрой.

Тедди мчался по полю с мячом, и сердце у нее забилось так, как будто она сама вела мяч к воротам. Кейт вспомнила разбитое стекло в доме О'Рурков, кровь на лице Джона, ужас в глазах Мэгги и Тедди. Весь город обсуждал их семью, и, должно быть, эти разговоры доходили и до детей. Тедди был уже подростком и, вероятно, понимал, какие слухи ходили про его родителей. При мысли об этом сердце у Кейт сжалось от боли.

Женщины продолжали шептаться за ее спиной, и она решила отойти подальше.

В этот день Джон работал в лихорадочном ритме. Он прослушал доклады своих помощников, один из которых отвечал за показания медицинского эксперта, а другой – за подготовку ходатайства о передаче дела в другой суд. Потом Джон поговорил с двумя психиатрами, договорился с ними о встрече на следующей неделе и отложил визит в тюрьму.

Заехав в дом отца, он забрал Мэгги и Брейнера и помчался на школьный матч. Они приехали после начала второго тайма. Джон припарковал машину на газоне, и все трое побежали к полю, чтобы присоединиться к болельщикам Шорлайна. Тедди в этот момент как раз вел мяч к воротам.

– Давай, Тед! – закричал Джон. – Бей!

– Тедддддиииии! – завопила Мэгги.

Толпа неистовствовала, и сердце Джона переполнялось гордостью оттого, что причиной всеобщего волнения был его сын. Сам он тоже играл в футбол и в школе, и в университете, и ему было хорошо известно, какое чувство испытываешь во время игры, когда все вокруг выкрикивают твое имя. Джон надеялся, что Тедди слышал сейчас в реве болельщиков и его голос. Он знал, как его сыну хотелось, чтобы он присутствовал на игре. В те времена, когда Джон сам был мальчишкой, для него было настоящим праздником, когда отец приходил на матч, но, увы, это случалось так редко…

Тедди передал пас игроку своей команды, и тот отправил мяч в угол ворот. Среди болельщиков Шорлайна поднялось настоящее ликование. Счет стал 3:1.

– Привет, Джон!

Чьи-то руки обвились вокруг его шеи, а губы чмокнули в щеку, и только потом он увидел, что это была Салли Кэрролл.

– Привет, Салли.

– Твой сын весь в тебя, Джон. Я хорошо помню, какие голы ты забивал, когда играл за Шорлайн.

– Когда это было? Сто лет назад, – вздохнул Джон, кинув взгляд на мужчину, с которым стояла Салли.

Это был Питер Дэвис, друг тренера Тедди. Джон слышал, что он купил дом в Пойнт Герон, и Салли стала встречаться с ним после того, как рассталась с мужем. Джон удивлялся, как люди могли так легко переносить разрыв: спокойно расставаться, сходиться с другим человеком, строить новые отношения. Ему самому это казалось просто немыслимым.

– Ах, ну что ты строишь из себя старика, – сказала Салли.

– Строю?

– Ну, не говори так, пожалуйста, – произнесла Салли, ласково кладя руку на плечо Джона. – Ты просто очень устал, после всего, что тебе пришлось пережить. Кстати, как у тебя дела?

Глаза у Салли были томные, влажные. Не выдержав ее пронзительного взгляда, Джон отвернулся. Салли обладала необыкновенной сексуальной притягательностью, и это не могло не действовать на него, как и на любого нормального мужчину, но… во-первых, она была лучшей подругой Терезы, во-вторых, все еще не разведена, в-третьих, Питер Дэвис смотрел на них, да и вообще она никогда не интересовала его как женщина. Джон снова посмотрел на Салли. Если бы он мог хоть кому-то рассказать, как на самом деле у него обстояли дела.