Книга Следы на пляже, страница 87 – Луанн Райс

– В это действительно мне было трудно поверить, – сказал он. – Она обратилась к нему за помощью, возможно, за советом. Вспоминая обо всем этом, я испытываю отвращение к самому себе. Она не раз говорила мне, что мы перестали общаться, – хотела даже, чтобы мы сходили к психологу. Я же всегда думал, что люди, которые обращаются к семейному консультанту, на пороге развода.

– Она хотела, чтобы вы пошли к нему вместе?

– Сначала. Но я всегда это откладывал. Я много работал – постоянно ездил по делам, связанным с работой, строил мосты повсюду на северо-востоке. Я думал: «Как только закончу с этой работой, буду уделять ей больше внимания. И она успокоится». Понимаешь?

Стиви кивнула, думая о своих дорогах, которые она оставляла в каменных завалах, не обращая внимания на реальные проблемы в своих брачных отношениях, пока не становилось поздно.

– Но потом этот человек пригласил ее участвовать в своих волонтерских программах. Она увлеклась этой работой – и однажды она мне сказала, что действительно поняла свое предназначение.

– Эмма всегда была увлекающейся личностью, – сказала Стиви. – Я полностью разделяю ее стремление к деятельности.

– А меня это задело, – признался он. – Я даже был раздражен… мне казалось, что у нее уже есть предназначение – быть моей женой и матерью Нелл.

– Она и была женой и матерью, – мягко возразила Стиви. – Но помимо этого Эмма сама была личностью. Очевидно, какая-то часть ее существа нуждалась в том, чтобы выразить себя.

– Вот отец Ричард и предоставил ей эту возможность, – сказал Джек. – Он вывел ее в мир…

– Она сделала это сама, – поправила его Стиви. – Он не мог сделать это вместо нее.

– Думаю, не без его влияния, – сказал Джек.

– Что ты имеешь в виду? Ты говорил с ним?

– Я ничего не говорил. Я шел за ним и был близок к тому, чтобы убить его.

Стиви шла рядом, внимательно слушая его признания.

– Он пришел на ее похороны. Я видел его в церкви, но я был в шоке, и я все еще не мог поверить Мэделин и ничего не сказал. Он не совершал богослужения или чего-то подобного – просто стоял сзади. Он бросил на меня настороженный взгляд, когда я проходил мимо него. Мне хотелось разоблачить его – лицемерного священника, с его постным видом, в этом его воротничке – прямо в церкви.

– Почему ты не сделал этого? – спросила Стиви, и ее пульс участился, когда она представила эту картину.

– Нелл, – произнес Джек.

– Она была рядом с тобой, – сказала Стиви и почти воочию увидела Нелл, идущую рядом с отцом за гробом матери.

– Да. Так что все остальное могло подождать. Последовавшие за этим несколько недель были заняты… Боже, такое я не мог и вообразить… Состояние Нелл… Уговорить ее ходить в школу, заезжать за ней, ночами сидеть с ней, слушая ее безутешные рыдания. И все такое.

– Я понимаю, – пробормотала Стиви.

– Мэделин все еще была в госпитале, ей делали одну операцию за другой. Крис оставался с нами, проводя целые дни в больнице, но как только ее разрешили перевезти, он увез ее домой… До меня дошел слух, что Кирсейдж оставил приход. Потом говорили, что он покинул церковь. Я был рад. Если он исчез, то я мог не бояться услышать что-то про него и Эмму.

– Вряд ли это тот путь, которому надо следовать, – сказала Стиви.

Джек покачал головой:

– Однажды я вернулся домой с работы и увидел его – он сидел в машине возле нашего дома.

– Зачем он явился?

– Якобы потому, что он любил Эмму. Он видел свою вину в том, что, по его словам, сам послал ее на этот уик-энд с Мэделин. Якобы она не хотела ехать и впутывать Мэдди, а собиралась все сказать мне, а потом уйти к нему.

– Что побудило его к этому разговору с тобой?

– Он говорил что-то невнятное о «тайне просветления». Он хотел очистить свою совесть, и еще он хотел увидеть Нелл – познакомиться с ней, потому что она была частью Эммы.

– О боже!

– И тогда я словно сошел с ума. Я высказал ему все, назвал жалким самовлюбленным нарциссистом. Сказал, что ему было мало разрушить нашу семью, лишить матери моего ребенка – теперь он собирается трепать мне нервы, околачиваясь возле нашего дома, и еще посягать на спокойствие Нелл. Я… ударил его, сбил с ног. Меня охватила слепая ярость – даже не помню, что я делал. Я только чувствовал свои кулаки на его физиономии.

– Короче, ему пришлось понять, зачем он приходил, – сказала Стиви.

Под их ногами хрустела галька, волны бились внизу о скалы.

– Это было безобразно, – продолжал Джек. – Не только потому, что он был священником, но и потому, что я не подозревал в себе столько жестокости. Я сказал ему, чтобы он сел в свою машину, уезжал отсюда и никогда не появлялся. Хорошо еще, что он не натравил на меня копа. На следующий день я договорился о переводе в Бостон. С этим не было проблем – перевестись из одного города в другой в пределах моей строительной фирмы очень просто. И с тех пор, как мои проекты осуществлялись в Новой Англии, это даже имело смысл.

– Но Мэдди… – проговорила Стиви мягко, – если Кирсейдж подтвердил, что она сказала правду, почему ты отталкивал ее?

Некоторое время они шли молча. Особняки справа становились больше; появились мраморные итальянские дворцы, их черепичные крыши в лунном свете отливали кроваво-красным цветом. Стиви почувствовала, что Джеку надо собраться, чтобы ответить на ее вопрос. Она коснулась его руки.

– Я закрылся от нее, потому что она очень меня любила, – сказал он наконец. – Потому что она знала все и была полностью на моей стороне. Это было невыносимо. Она обозлилась на Эмму как бы в моих интересах. Я хотел сам закрыться от всего и заслонить Нелл. Правда была такой ужасающей – я не мог допустить, чтобы Нелл когда-нибудь могла обо всем узнать. Она сообразительная – ты знаешь, как быстро она все понимает. Она распознала бы плохое отношение Мэделин к Эмме в два мгновения. Я не хотел лишать ее памяти о матери.

– Думаю, ты недооценивал их обеих, – сказала Стиви.

Джек не отозвался. Они подошли к Марбл-хаус и вошли в туннель под китайским чайным домиком миссис Вандер Гилт. Теперь темнота стала сплошной. Они медленно шли, держась за руки.

– Мэделин никогда не могла бы причинить боль Нелл – она глубоко понимает ее любовь к Эмме. Но даже если бы это не было так, то ничто и никто не может изменить чувства Нелл к ее матери.

– Откуда ты знаешь?

– Помнишь, как она отыскала меня? – спросила Стиви. – Она искала женщину, которая жила в голубом доме. Потому что в нем жила лучшая подруга ее матери. В действительности Нелл искала не меня…

– Она тосковала по матери, – сказал Джек.

– Да.

– Это могло начаться так, – сказал Джек. – Но она полюбила тебя.