Книга Судьбе вопреки, страница 58 – Луанн Райс

Она выбросила блокнотный листок, который ей дал врач, в урну на автостоянке у больницы. Но сделала это только тогда, когда была уверена, что он ее не видит. А потом поехала домой. Тогда она еще не знала, что уже была беременной.

Теперь, много лет спустя, после стольких дорог и мытарств, она сидела за столом Мэйв и смотрела в окно на свою маленькую Роуз, игравшую в бабушкином саду.

— Нам нужно найти адвоката, — сказала она.

Августовский день был прохладным и туманным. Очертания деревьев и утесов расплылись, темные сосны и черные ущелья Кейп-Хок, казалось, были нарисованы погодой в мягких серых тонах. Только длинная красная крыша гостиницы оставалась яркой и притягивала всех любителей музыки на фестиваль, потому что ее было видно даже с моря.

Сегодня была очередь Марисы работать в магазинчике Лили, поэтому ей с Сэм пришлось репетировать прямо там, широко открыв двери, выходящие на окутанные туманом причал и утесы. Сестры уже давно не играли вместе — более двух лет. Мариса, темноволосая и высокая, сидела на одном стуле, а Сэм, рыжая и ростом еще выше ее, — на другом, играя на своих скрипках гамму за гаммой.

Они были так счастливы, потому что опять оказались вместе. И иногда им чудилось, что все было как прежде — этим утром Мариса принесла Сэм кофе в постель. Сэм расчесала и заплела волосы Джессики. Они все наслаждались идущим из самых глубин души чувством покоя и уюта, оттого что были семьей. Репетируя вместе с сестрой, Мариса все время думала, когда же они поговорят.

Она смотрела в открытую дверь магазинчика и видела, как Джессика повела Флору на прогулку через лужайку перед гостиницей. На улице было слишком сыро, и никто не сидел на одеялах под открытым небом, но даже плохая погода не могла удержать любителей музыки дома. Некоторые сидели на складных стульях, другие стояли небольшими группками — и все были одеты в плащи, куртки или просто укрывались от дождя под полиэтиленовой пленкой. Мариса знала, что Патрик разрешил Джесс гулять с Флорой в любое время. Она все искала его глазами, но его нигде не было видно.

— Хочешь отдохнуть? — спросила Сэм спустя несколько минут.

Мариса кивнула.

— Я как раз думала о том же.

Они прошли в служебную комнату и взяли по стакану чая со льдом из стоявшего там холодильника. Чокнувшись стаканами, сестры улыбнулись.

— Я так рада, что ты здесь, — произнесла Мариса. — Уже и не думала, что ты приедешь.

— Да я и не собиралась, — ответила Сэм.

— Когда Патрик сообщил мне, что ты вернулась в Балтимор, — сказала Мариса, — я была просто в шоке.

— Я не хотела тебя обижать, — призналась Сэм

Мариса чувствовала себя очень напряженно — они очень давно шли к этому разговору. У нее даже закололо в груди, когда она посмотрела в глаза своей младшей сестры. Ее переполняли эмоции, как в тот момент, когда Сэм только что сошла с парома.

— Мой ужасный брак… — начала Мариса. Сэм взяла ее за руки.

— Тед, — поправила она.

— Мне было так одиноко, — продолжила старшая сестра. — После того как умер Пол, а ты вернулась в Балтимор, он был рядом и, мне казалось, любил меня. И Джессику.

— Знаю, — сказала Сэм. — Сначала я была очень рада за тебя. Но потом стала замечать, что ты исчезаешь. Ты теряла себя, а я теряла тебя.

— Сэм, — проговорила Мариса. Она глубоко вздохнула, думая о том, как всегда хотела, чтобы ее младшая сестра училась у нее. Она хотела быть хорошим примером, показать Сэм нужную дорогу в жизни. — Я не знала, что делать. Это так тяжело объяснить…

— Тебе не нужно ничего объяснять, — сказала Сэм.

— Но…

— Ты руководила этими клиниками для бедных. Ты помогла стольким женщинам, настрадавшимся от своих мужей. Я думала, ты все поймешь… Мне и в голову не могло прийти, что подобное случится с тобой.

— Мне тоже. Я считала, что знаю все симптомы… Но он был таким милым сначала. Казалось, он так любит меня.

— Разве не это говорят нам все женщины? — мягко проговорила Сэм. — Когда мы их спрашиваем, что происходит?

Мариса кивнула, вспоминая, сколько женских рук она держала в своих ладонях, сколько уставших, смущенных и запуганных лиц она видела в тех клиниках.

— Самое страшное, — простонала Мариса, — это то, что он сделал со щенком Джессики. Я все еще не могу поверить, что это из-за меня она пережила такое.

— Знаю. Когда ты мне рассказала, я захотела приехать и убить его собственными руками.

— Это последнее, что я тебе рассказывала. Мне казалось, я внушаю тебе отвращение. Именно тогда я наконец сбежала. Как я могла допустить, чтобы это зашло так далеко?

— А я чувствовала себя совершенно беспомощной. Знаешь, что для меня было самым страшным? Узнать, что ты перестала понимать, насколько ты прекрасный человек, — »сказала Сэм.

— Что? — потрясенно спросила Мариса.

Сэм на секунду зажмурилась, потом взглянула на сестру сияющими глазами.

— Я просто наблюдала, как много ты ему отдаешь. Ты была настоящей звездой в Школе медсестер. Кто из всего нашего класса готов был добровольно посвятить все свое свободное время вакцинации детей в самых неблагополучных районах нашего города? Моя сестра. Мариса слушала как завороженная.

— Кто готов был репетировать на своей скрипке каждый вечер после занятий и домашней работы только для того, чтобы выдать потрясающее выступление в пятницу и субботу, чтобы наша ваза с чаевыми заполнилась доверху и мы смогли оплатить обучение в следующем семестре? Моя сестра.

— Ох, Сэм, — пробормотала Мариса.

— Ты играла как ангел. И я не говорю про падших ангелов, — продолжила Сэм. — Ты никогда не была падшим ангелом — им была я. Все время учебы в Школе медсестер я пользовалась тем, что ты — моя сестра. Именно у меня было слишком много свиданий с парнями и слишком мало пятерок.

— Нет, Сэм, — возразила Мариса. — Ты всегда была чудом. У тебя самое доброе сердце на свете. Оно полно сострадания ко всем. Именно поэтому ты такая замечательная медсестра… и просто сестра, и тетя.

— Ну, думаю, в нашей семье сострадания всегда было много, — сказала Сэм. — У тебя было столько любви, что ты делилась ею с ним. У тебя сердце из чистого золота, а он этим пользовался.

Мариса слегка улыбнулась, вытирая слезы и беря карандаш.

— Это замечательная строка для песни, — сказала она. — Думаю, ее можно продать в Нэшвилле…

— У нее было сердце из чистого золота, — запела Сэм, на ходу придумывая мотив и наигрывая его на скрипке.

— А он этим пользовался, — продолжила Мариса.

— Он был стопроцентным мерзавцем, — придумала следующую строчку Сэм.

— С сердцем из жести, — пропела Мариса.

Сэм расхохоталась. Они импровизировали мотив, играя вместе так, будто никогда и не расставались. Ноты вылетали из их инструментов, они заиграли в одном ритме, отбивая такт носками ног, и Мариса вдруг поняла, что все будет хорошо. Сестры всегда решали жизненные проблемы при помощи музыки. Не раз они начинали свое выступление, волнуясь об экзаменах, или каком-нибудь больном, или о многих других вещах, а заканчивали вечер, провозглашая тосты, обнимаясь и танцуя от радости.