Онлайн книга «Талисман любви»
|
– Вы правы, – подтвердила Мэй. – Уильям был сходной породы, – задумчиво продолжала Тэдди. – Он был изобретатель, и мы путешествовали по миру в поиске идей. Куда бы мы ни попадали, он везде находил что-то, что не оставляло его равнодушным. Тот маяк на острове Ре. – Она показала на фотографию. – И вот тот на Корфу. Послеполуденный свет на Блок-Айленде, в Бретани. Но вот однажды его кардиолог сказал ему, что из-за риска, связанного с путешествиями, он советует Уильяму оставаться дома. – Он послушался? – Нет, не послушался. – Тэдди покачала головой. – Прямо из кабинета доктора он пошел домой и заказал нам круиз на «Королеве Элизабет». Трансатлантический круиз и две недели по Средиземноморью. – Вы пытались остановить его? – Пыталась, – сказала Тэдди. – Но не слишком долго. – Почему? – Наверное, я любила Уильяма таким, каким он был. Даже его напористость, его упрямство. – Она уронила го лову, потом подняла ее и слабо улыбнулась. – По крайней мере, так я говорю себе сейчас. В свое время… что ж, это было нелегко. – Вы поехали в круиз вместе с ним? – Да, – ответила Тэдди. Мэй глубоко вздохнула. Она знала, что, когда она подойдет к машине, она найдет там Мартина, взбешенного словами доктора. Он захочет пойти к любому другому окулисту, тому, который скажет ему то, что он желал слышать. – Он хочет выиграть Кубок Стэнли. Больше всего на свете. Он говорит, это важно для него, но я думаю… Тэдди ждала. – Для его отца. – Слова, рвались из груди. – Я думаю, что он хочет выиграть Кубок ради Сержа. – Ему понадобится твоя поддержка. Поддержка во всем. Я раньше работала с профессиональными спортсменами. Потеря контроля над ситуацией, которую они связывают с потерей зрения, ужасна. Ему будет казаться, что под вопросом оказывается существование его как личности. Будь терпеливой, насколько сможешь. Но имей в виду: нет времени, которое можно тратить впустую. Он нуждается в незамедлительном лечении. – Я поняла. – Мэй снова вытерла слезы. – Это сложная задача для тебя. Но я знаю, ты сумеешь. – Вы хорошо провели время? – спросила Мэй. – Извини, не поняла, о чем ты? – О круизе, который заказал Уильям… – Он умер там, дорогая, – тихо проговорила Тэдди. – В нашу третью ночь на борту. Мартин выскочил из кабинета Тэдди, не захватив ключей от машины. Он ждал Мэй, облокотившись на машину. Ночь была жаркая и душная, и на стоянке воняло маслом и выхлопными газами. Где-то внизу на юго-восточной скоростной автомагистрали ревели двигатели. Флит-центр был всего в нескольких кварталах от госпиталя, и Мартин представил себе, как команда готовится к сезону. – Прости, я задержалась, – извинилась Мэй. – Не переживай. – Он спокойно ждал, пока она отопрет двери. Они оба избегали смотреть друг на друга и старались не касаться друг друга. Мэй села на место водителя, неловко достала ключи и уронила их на пол. Потом нагнулась, подняла их с пола, вставила ключ в зажигание и не смогла повернуть. Мартин протянул руку и завел машину. – Я нервничаю. – Не стоит. В этот час машин не так много. – Не из-за движения, – сказала она, и он слышал, как у нее сорвался голос. Мартин отодвинул сиденье, достал бейсболку, натянул ее на голову. Если не считать игры «Блю Джейс» в Торонто, они совсем не смотрели бейсбол в этом году. Обычно он брал билеты на несколько игр «Экспос», а в свои редкие летние посещения Бостона ходил на игру «Ред Соке». – Ты знаешь, что я люблю в лете? – спросил он. – Нет, – ответила она, поворачивая на Сторроу-драйв. – Бейсбол и рыбную ловлю. Я вот над чем задумался: в это лето у нас нет ни того, ни другого. – Вы с Кайли несколько раз удили рыбу. – Она тщательно следила за голосом, чтобы не перейти на крик. – И мы ходили на бейсбол с Гарднерами. – Ах, разве это считается? Мы должны каждый день вставать на рассвете, уходить на озеро и дать шанс Кайли разобраться с этой прапрапрабабушкой форелью. Поймать ее на крючок, сказать «привет» и отпустить восвояси. – Ей еще представится такая возможность, и не раз. Меня беспокоишь ты. – Обо мне нечего беспокоиться. Я в порядке. – Ты слышал Тэдди. Вовсе нет. Когда они выехали к Чарльз-ривер, Мартин опустил стекло. Ветерок холодил лицо, и он задумался, начали ли студенты свой байдарочный сезон или еще нет. В прошлом году ему доставляло удовольствие по дороге на тренировку из Варна наблюдать, как блестящие белые лодки команд из Гарварда, Массачусетского и Бостонского университетов скользили по ленивой воде. – Хоккейный сезон начинается… – Плевать мне на этот проклятый хоккейный сезон! – закричала Мэй. – А мне не плевать. – Послушай меня! Я волнуюсь за тебя. Я люблю тебя! У тебя есть шанс хоть что-то сделать, и сделать прямо сейчас, чтобы спасти твои глаза. Твои глаза, Мартин. Что такое ты говоришь мне? Видишь ли, ты готов выйти на лед, чтобы тебя опять кто-нибудь переехал, чтобы каждый мог ударить тебя… – Никто со мной не справится. – Но ты ничего не видишь! Я знаю, ты хочешь играть, но ты же не видишь, Мартин. – Один глаз делает работу за оба, – уперся Мартин, зацепившись за слова Мориса Пайлота. – Разве ты не слышал? Тэдди сказала, что ты теряешь и этот глаз! Тебя ждет слепота… Мартин заскрипел зубами, отказываясь слышать слово. Слепота. Если бы он не услышал это слово, все продолжалось бы, как прежде. – Заткнись! – Мартин… – Ты хотела вынудить меня повидаться с отцом, а теперь ты вынуждаешь меня принять ложь. – Ты даже не хочешь слышать меня! Если бы ты повидался с отцом вовремя, это было бы самое лучшее для тебя, но сейчас все это не в счет. Тэдди говорит…. – Я не буду одним из тех калек с белой палочкой и в темных очках, – тщательно выговаривая слова, словно произнося клятву, прорычал Мартин. – Просидеть в темноте всю оставшуюся жизнь. Ты думаешь, я такой? Ты думаешь, я смогу когда-либо жить так? Я – хоккеист, и я не стану слепым, чтоб все провалились! Он вмазал кулаком в торпеду, разрывая кожаную обшивку своими костяшками. Он орал так громко, что его собственный голос звенел у него в ушах. Мэй рыдала, и ей никак не удавалось вести машину по прямой. Им сигналили. Сердце Мартина стучало как бешеное. Ему казалось, он сейчас вылетит из автомобиля. Он прикинул, что они шли на шестидесяти, и он стал решать, будет ли удар головой о мостовую много хуже, чем тот, когда ловишь клюшку какого-нибудь игрока весом «две сотни шестьдесят фунтов». |