Книга Тихая гавань, страница 20 – Николас Спаркс

— Немного, — сказала она, только сейчас вспомнив, что не ела со вчерашнего вечера, после вина с сыром. Как нарочно, в животе заурчало. Кэти поспешила прижать к себе скрещенные руки.

— Хорошо, а то я ведь тоже умираю с голоду. — Алекс копался в недрах холодильника, и Кэти заметила его мускулистые руки. — Я планировал хот-доги для Джоша, чизбургер для Кристен, а нам с вами — стейки. — Вытащив мясо, он отложил его в сторону и наклонился над грилем, дуя на угли.

— Чем вам помочь?

— Застелите, пожалуйста, стол скатертью. Она в холодильнике.

— Конечно, — сказала Кэти. Вытащив пакеты со льдом из холодильника, она замерла, пораженная: — Да тут еды на пять семей!

— С детьми всегда лучше брать с запасом, чем в обрез, — никогда не знаешь, чего они захотят. Знаете, сколько раз оказывалось, что я что-то забыл и приходилось ехать обратно? Сегодняшний день я хочу провести спокойно.

Кэти развернула пластиковую скатерть и по указанию Алекса придавила углы несколькими пресс-папье, которые он как-то догадался взять.

— А что теперь? Хотите, я накрою на стол?

— У нас есть несколько минут. Не знаю, как вы, а я выпью пива, — сказал он, доставая из холодильника бутылку. — Будете?

— Можно газированную воду?

— Есть диетическая кола, — предложил он, опуская руку в сумку.

— Отлично.

Передавая ей банку, Алекс коснулся ее руки, хотя Кэти показалось, что он этого не заметил.

— Присядем? — подвинул он стулья.

Поколебавшись, она присела рядом. Алекс предусмотрительно поставил стулья на расстоянии, чтобы не задевать друг друга локтями.

Отвинтив крышку, он сделал глоток:

— Нет ничего лучше холодного пива в жаркий день на пляже. Кэти заставила себя улыбнуться. Наедине с Алексом ей стало немного неловко.

— Поверю вам на слово.

— Вы не любите пива?

У Кэти мелькнули воспоминания об отце и пустых банках «Pabst blue ribbon», валявшихся возле его шезлонга.

— Не очень, — призналась она.

— Только вино?

Через секунду она вспомнила, что он дарил ей бутылку:

— Да, вчера я пила вино. С соседкой.

— Хорошо.

Она искала нейтральную почву для разговора.

— Вы говорили, что сами из Спокана?

Алекс вытянул и скрестил ноги.

— Родился и вырос. Жил в одном и том же доме до самого колледжа. — Он скосил глаза на Кэти: — В университете Вашингтон, между прочим. Играл в «Лайках».

Кэти оживилась:

— Ваши родители по-прежнему живут в Спокане?

— Да.

— Неблизко им навещать внуков.

— М-да, пожалуй.

Что-то в его тоне привлекло ее внимание.

— А что?

— Их нельзя назвать образцовыми бабушкой и дедом. Детей они видели два раза — когда родилась Кристен и на похоронах Карли. — Алекс покачал головой: — Не просите у меня объяснений. Мои родители не проявляют к внукам интереса, максимум присылают открытки ко дню рождения и подарки на Рождество. Они заядлые туристы, живут в свое удовольствие.

— Вот как?

— А что поделаешь? Ко мне они относились примерно так же, притом что я единственный ребенок. В колледж первый раз приехали на вручение диплома, на соревнованиях — я довольно хорошо плавал мне даже дали полную стипендию, — были всего дважды. Поэтому, живи я через улицу, все равно не стали бы заниматься внуками. Это одна из причин, почему я остался жить здесь.

— А другие бабушка с дедушкой?

Алекс поскреб этикетку на бутылке пива:

— С ними еще сложнее. У них две дочери во Флориде, они продали мне магазин и уехали к ним. Проведывают нас раза два в год, но в дом не заходят — напоминает о Карли. Слишком много воспоминаний.

— Иными словами, вы совсем один?

— Как раз наоборот, — сказал он, кивнув на детей. — Мы втроем.

— Трудно же вам приходится — и магазин, и дети…

— Да нет, если вскакивать в шесть утра и не присаживаться до полуночи, вполне можно успеть.

Она рассмеялась и вдруг спохватилась:

— По-моему, уголь сейчас прогорит.

— Сейчас проверю, — сказал Алекс. Воткнув бутылку в песок, он встал со стула и подошел к грилю. Брикеты полностью стали белыми, жар поднимался дрожащими волнами. — А вы хорошо чувствуете время, — похвалил он и положил на решетку стейки и гамбургер.

Кэти принялась вынимать из сумки-холодильника пластиковые контейнеры с картофельным салатом, цветной капустой, маринованными огурцами, салатом из зеленой фасоли, нарезанными фруктами, сыром, пакеты с чипсами, всевозможные соусы.

Кэти только головой покрутила, расставляя еду: не иначе, папаша упустил из виду, что дети столько не едят. На столе оказалось больше еды, чем было у нее в доме за все время, которое она живет в Саутпорте.

Алекс перевернул стейки и котлету для гамбургера и положил на решетку хот-доги, то и дело поглядывая на ноги Кэти, ходившей вокруг стола, и поневоле в который раз подумал: «Как она красива».

— Что? — спросила Кэти, перехватив его взгляд.

— Ничего, — ответил Алекс.

— Но вы же о чем-то думали?

Алекс вздохнул:

— Я рад, что вы согласились с нами поехать, — сказал он наконец. — Потому что сейчас мне хорошо как никогда.

Пока Алекс колдовал над грилем, завязалась непринужденная беседа. Алекс в общих чертах обрисовал, что такое держать магазин в поселке, упомянув, что прежде бизнес принадлежал родне покойной жены, и не без юмора описал кое-кого из завсегдатаев — людей, мягко говоря, эксцентричных. Кэти про себя подумала — попади она в этот список, Алекс повез бы на пляж кого-нибудь другого.

Ну и повез бы, ей-то что… Чем больше говорил Алекс, тем сильнее Кэти проникалась убеждением, что он из тех, кто не привык жаловаться и всегда ищет в людях хорошее. Ей никак не удавалось представить его молодым, и, выбрав момент, она навела разговор на эту тему. Алекс рассказал, как рос в Спокане, о долгих беспечных каникулах, когда он с приятелями катался на велосипеде по Сентенниал-трейл. Он рассказал, как научился плавать и вскоре увлечение перешло в настоящую одержимость. Плавал по четыре-пять часов в день и уже видел себя участником олимпиады, но порванная на втором курсе плечевая связка положила конец мечтам о спортивной карьере. Алекс рассказал о студенческих вечеринках и университетских друзьях, признавшись, что давно потерял связь практически со всеми. Кэти видела, что он не приукрашивает и не умаляет свое прошлое. Казалось, Алекса мало заботит, что думают о нем другие.

Она угадывала черты прекрасного спортсмена, которым он когда-то был, замечая красивые плавные движения, легко появлявшуюся улыбку человека, привыкшего и к победам, и к поражениям. Когда Алекс умолкал, Кэти холодела при мысли, что сейчас он спросит о ее прошлом, но он чувствовал ее нежелание говорить об этом и рассказывал новую историю.