Онлайн книга «Случай Растиньяка»
|
– Да иду я, иду, – вздохнула Катя. * * * В магазине Катю встретила миниатюрная брюнетка приблизительно ее возраста. Странно, лицо брюнетки показалось Кате смутно знакомым. – Простите, мне нужна Нина Нестерова… – Это я, – ответила брюнетка, окидывая Катю профессиональным, но веселым и необидным взглядом. – А вы от Этери? – Да. Екатерина Лобанова. Можно просто Катя. – Привычная формула выскочила сама собой. – А я вас представляла совсем другой, – призналась Катя. – Какой же? – Уже не помню. Это неважно. Честно говоря, я всю жизнь мечтала быть похожей на вас. – То есть? – Ну, чтобы у меня была такая фигура… – вздохнула Катя. – Уж не знаю, обрадую ли я вас, но я всю жизнь мечтала о вашей фигуре, – усмехнулась Нина. – И что же нам теперь делать? – Не знаю. Я хотела бы что-нибудь купить… – Катя поправила на плече ремень сумки. – Но у меня фигура проблемная… – А это кто сказал? – перебила ее Нина Нестерова, ставшая вдруг комически суровой. – Все говорят. Стоит мне зайти в магазин, как мне уже с порога объявляют: «Для вас ничего нет». В красивых удлиненных глазах Нестеровой промелькнула вспышка гнева. – А это такая форма расизма. Женщина заходит в магазин, и, если она, пардон, не глиста в обмороке, ее дальше порога не пускают. – Катя заулыбалась, представив себе обморочного гельминта. – Не волнуйтесь, у нас тут все совсем по-другому. Заходите, покупки оставьте вот здесь. Можно я буду звать вас Катей? – Да, конечно, – торопливо кивнула Катя. – Осмотритесь тут пока, я сейчас. И она вернулась к спору с клиенткой – высокой крашеной блондинкой. Та держала в руках красное вечернее платье в пол, а Нина ее уговаривала красное не брать. – Цвет обязывающий, – услышала Катя увещевающий голос Нины. – Лучше черное. Классика, беспроигрышный вариант… – Ну почему черное? – плаксиво протянула блондинка. – Хочется что-нибудь посвежее. – Нужно примерить, тогда будет видно. Катя покосилась на них через плечо. Блондинка, нагруженная платьем, проследовала в примерочную. Она тоже показалась Кате смутно знакомой… Нина, перехватив Катин взгляд, весело подмигнула ей. Кате было так интересно, что она перестала осматриваться и решила подождать результатов. Блондинка вышла из примерочной в умопомрачительном туалете – черном с золотой аппликацией под грудью в виде масонской пирамиды с глазом, вписанным в контур. В таком платье ноги кажутся длинными-длинными, а фигура – воздушной-воздушной, с легкой завистью подумала Катя. Блондинка посмотрелась в зеркало… – Нет, хочу красное. – Красное вульгарно. Это только Нэнси Рейган думала, что ей идет красное. Вечно наряжалась, как обезьянка у шарманщика. Лучше черное, – стояла на своем Нина. – Тебе очень идет. Ну, или то, голубое. Отвергнутое голубое – наверняка тоже очень красивое! – висело на спинке стула. «Где же я ее видела?» – ломала голову Катя. – Нет, только не голубое, – закапризничала блондинка. – Тогда уж лучше черное. А зачем ты тут красное держишь, если оно вульгарно? – Ну, мало ли… Вдруг заглянет Нэнси Рейган? – не без лукавства отговорилась Нина. Блондинка с недовольной миной отдала черное платье еще одной женщине, молчаливо ожидавшей исхода спора. Та упаковала платье вместе с вешалкой в тонкий полиэтилен, как в химчистке, и в фирменный элегантный пакет с ручками. «Продавщица», – догадалась Катя. – Ну ладно, Томик, пока, – облегченно проговорила Нина, когда блондинка расплатилась карточкой. К Катиному вящему удивлению, на прощанье они расцеловались. – Я освободилась, – объявила Нина. – Вы что-нибудь выбрали? Или, хотите, я вам подскажу? – Лучше я положусь на ваш совет. По правде говоря, я шла сюда и боялась. Мне было страшно, – призналась Катя. – Мы не кусаемся, – с легким удивлением усмехнулась Нина. – Кто же вам все-таки внушил, что у вас плохая фигура? Помимо продавщиц из расистских магазинов? Нина принялась перебирать наряды на вешалках. В магазинчике было тесновато. А может, он только казался тесным, потому что здесь было так много всего? У Кати глаза разбегались. – Ну, муж называл меня коровой… и еще старухой… Плечи Нины окаменели. Она стремительно повернулась к Кате. – И он еще жив? – Жив пока, – смущенно хихикнула Катя. – И это бывший муж. – Надеюсь, что бывший. Запомните, Катя, у вас изумительная фигура. Я не льщу. Будь у вас недостатки, я бы прямо так и сказала. Мы бы вместе подумали, как их скрыть. Но у вас фигура Джины Лоллобриджиды в молодости. Между прочим, в 50-е годы существовал такой сборник правил для истинных джентльменов… Может, он и сейчас существует, но в 50-е годы одно из правил гласило: «Истинный джентльмен должен описать фигуру Джины Лоллобриджиды, не прибегая к жестикуляции». Катя весело расхохоталась. Ничего подобного она не ожидала. Ей стало стыдно за свои глупые страхи. – Вот, примерьте это, – предложила Нина. «Это» представляло собой черную шелковую юбку с асимметричной оборкой по подолу. Оборка была так хитро пристрочена, что не торчала, но жила собственной жизнью, кокетливо вспархивая при каждом повороте. К юбке полагалась шелковая, янтарного цвета блузка с вырезом «каре» и золотисто-коричневый приталенный бархатный пиджачок. Катя взяла сокровища и нырнула в примерочную. Когда она вышла, Нина одобрительно кивнула: – Да, это ваше. И цвет ваш. Катя посмотрелась в зеркало. Ей хотелось прыгать от радости, как в детстве. Но кое-что ее смущало. Она несколько раз беспокойно повернулась кругом, колыхнув оборкой. – А юбка не слишком обтягивает сзади? – Юбка сидит прекрасно. – Мне кажется, у меня попа торчит. – А попе положено торчать. Согласно анатомии. – А… это не будет смотреться вульгарно? Нина сделала вид, будто Катины слова оскорбили ее до глубины души. Это вышло у нее так тонко и весело, что Катя сразу почувствовала: на самом деле она ничуть не обиделась. – Запомните: я вульгарных моделей не шью. – А то красное платье… – Тоже очень элегантное, но Томке попросту не идет. Подруга моя, Тамара, – пояснила Нина. – Вместе в школе учились. Вот где Катя их видела! Вспомнила! В школе! – Кстати, хотите примерить? – спросила меж тем Нина. – Ой, нет, – всплеснула ладошкой Катя. – Оно вечернее, ну куда мне вечернее платье? Я говорю не про вашу модель! Юбка чудная! Я про эту свою корму, извините… По-моему, ее слишком много… |