Онлайн книга «Замок из дождя»
|
— Да. Я же сказал: мой дом — твой дом. А не хочешь выходить замуж, живи просто так. Она вдруг прыгнула верхом на него и обняла: — Фил, если ты меня не обманываешь, я поживу здесь! Правда! Мне просто больше… — Как я могу тебя обманывать? — Это не важно. Главное, мне не придется ехать в берлинскую квартиру и в Шведт. Филипп встряхнул ее за плечи: — Обещай мне, что больше никогда… — Он проглотил ком в горле. — Никогда не будешь себя продавать этому старому… Иначе я его просто убью! — А ты ревнуешь? — спросила она игриво. — Нет. Я считаю это… — Он вдруг испугался обидеть ее. — Впрочем, да. Я ревную. — Хорошо, не буду. — Я дам тебе денег. Хочешь — возьми любую из моих карт. Забери насовсем. Можешь — две, три, можешь — все. Только оставь какую-нибудь одну для меня… Мне еще в Штаты лететь. Она улыбалась. Тихо, спокойно и как-то светло. Почти детской улыбкой. — Спасибо тебе, Фил… — За что? — За то, что хочешь меня спасти. Ты один веришь, что это возможно. — А ты? — Я — нет. — И все равно я попробую, можно? — Конечно… Она провела ладонью по его груди и поцеловала. Филипп тут же забыл обо всем на свете. Он отдаст ей все, если нужно. Он сдерет с себя кожу и — тоже отдаст ей. Лишь бы она не уходила. На следующее утро позвонил Сеймур и тактично дал понять, что Филипп — свинья. — Ты просто наглый, беспардонный хряк, понятно? Это, заметь, еще мягко сказано. Филиппу было не до того. В комнате наверху спала его самая любимая женщина, в баре стояла недопитая бутылка вина, а в холодильнике было много продуктов… В общем, он собирался в ближайшие пять минут состряпать для Селин что-то вроде завтрака, похожего на то кушанье, что она сама готовила, в первый раз приехав к нему. А тут — Сеймур. И, оказывается, он, Филипп, свинья. — Да, свинья! Девушка тут рвет на себе волосы, президент, кстати, тоже, а ты… Ты, Фил, на календарь смотрел? — Смотрел. — Ну и как там? Все в порядке? — Давай по делу. — Фил, сегодня пятница. Ты продул всю неделю. Ты в курсе, что во вторник должен был обсуждаться вопрос о слиянии? — Черт! — Ага. В среду приехали французы, кстати, чтобы поддержать тебя… — Черт!!! — Вчера президент сказал, что ты — недобросовестный партнер. А сегодня — пятница. — Черт! Черт! Черт!!! — А я добавлю: ты — идиот. И говорил еще, что не интересуешься бабами. Да у тебя только девки на уме. Лицо Филиппа сразу изменилось: — Подожди, а с чего ты взял… — Джессика сказала. Он поперхнулся: — Джессика сказала? — Да. Она сказала, что ты спрыгнул с теплохода и помчался к своей берлинской барышне. — Это Джессика так сказала? — Да. — А что она еще тебе сказала? — Ну… больше ничего. — Умница какая. Больше ничего не сказала. — Он вдруг заорал, чуть не сорвав голос: — А как мы спали перед этим, она тоже тебе рассказала?!! — Да успокойся ты, она просто сильно обиделась на тебя. Ну она вышла из каюты, встретила меня, мы как-то быстро напились… Она очень переживает, Фил. — Заткнись! — Зачем ты так делаешь? Знаешь, как она плакала? — Не знаю и знать не хочу. Меня ждут. Пока, Сеймур. — Эй! Эй! — орала трубка. — Ну что?! — Что ответить президенту? — Как они меня достали!.. Ладно, скажи, сегодня буду. А это надо — под выходные? — Ты знаешь, если он задумал тебя съесть, для него не существует никаких выходных. Через две недели Рождество, но и оно его не остановит. — Ладно, я понял. К вечеру буду. Филипп положил трубку, развернулся и наткнулся на Селин. Она стояла, закутанная в простыню, и смотрела на него строго. — С кем это ты спал? — С тобой, хорошая моя. Иди ко мне… Но она отбросила его руки. — Я серьезно. О чем это ты разговаривал? — Ты ревнуешь? — Нет. Просто мне интересно. Ты что, кого-то бросил ради меня? — Она вдруг улыбнулась, прищурив глаза. Кажется, ее это забавляло: ради нее кого-то бросили. — Да. — Правда? — Да. Я бросил очень хорошую и красивую женщину, которая продала бы душу дьяволу, чтобы быть на твоем месте. — На каком моем месте? Она что, здесь когда-то жила? — Я имею в виду то место, которое ты занимаешь в моем сердце. — Ты сам мне его отвел. Я ни на что не напрашивалась. — Селин, не обижайся. — Он нежно подхватил ее на руки и понес наверх. — Я не хотел тебе рассказывать… какой трудный и страшный путь преодолел, чтобы встретиться с тобой. А Джессика, она, конечно, очень хорошая, но… — Знаешь что, Фил? Я не ревнивая, но про твоих женщин слушать не хочу. Он просиял: — Правда? — Правда. Разбирайся с ней сам. Но если ты ее бросил ради меня, то и меня когда-нибудь бросишь. — Нет! Нет! Никогда этого не будет! Как доказать ей, что это просто невозможно — бросить ее ради кого-то? Это нелепо и абсурдно, как если бы небо перевернулось и солнце стало вставать с другой стороны. Он вбежал в спальню и опустился с Селин на кровать. Их постель была смятой, но такой манящей, ему казалось, что в мире не осталось больше никаких точек опоры, кроме этой комнаты, этих стен и этой бледно-сиреневой шелковой простыни, по которой разметались светлые волосы Селин. — Я никогда тебя не брошу. Я люблю тебя. — Фил! Он готов был расплакаться. Вот оно. Вот оно — самое главное, что должно случиться на этой неделе! При чем тут какое-то слияние? Сейчас Селин тоже расплачется от счастья и согласится стать его женой! — Селин, я предлагаю тебе… И они будут жить долго и счастливо и умрут в глубокой старости, в один день! — Стать моей… Нет, они не умрут никогда! — Фил, я согласна. — Что?.. Ты согласна? — Конечно, согласна! Ты еще спрашиваешь! — О-о-о. Я так люблю тебя, девочка моя… |