Онлайн книга «Сиреневая весна»
|
Конечно, в огромном Чикаго таких машин было — пруд пруди, и мужчину, ни имени, ни фамилии которого он не знал, Антуан мог искать до конца жизни, но, как это часто бывает, помог Его Величество Случай. Шерли и Даллас как раз стояли на тротуаре и любовались новой вывеской над первым отремонтированным заведением — кафе под веселым названием «Безумное чаепитие». Собственно, вывеску только еще собирались водрузить и прикрепить к фасаду здания. Антуан ураганом налетел на них и сразу перешел к делу. — Ты! Ты! Ты! — орал он, схватив Далласа за грудки. — Как ты смеешь приближаться к моей невесте! Как ты смеешь протягивать к ней свои мерзкие руки! Тот опешил и растерялся: — Молодой человек, однако… Но тут же получил удар в лицо. — А ты! — Антуан, как отчаянный мушкетер, сделав туше одному противнику, сразу развернулся к другому. — КАК ты могла упрекать меня в любви к Натали! Когда сама! Все это время! За моей спиной! Изменяла мне с ЭТИМ! Шерли изумленно посмотрела на этого нового, совершенно незнакомого ей Антуана и бросилась поднимать Далласа, который упал на тротуар не столько от силы удара, сколько от неожиданности. Вокруг стали собираться любопытные. — А ну пошел вон отсюда!!! — заорала она, оборачиваясь к бывшему жениху. — Еще чего! — Ты что, умом повредился? Или подсел на тяжелые наркотики?! Что ты себе позволяешь? Антуан хотел ответить ей, но не успел: Даллас поднялся, схватил его за шиворот (они были одного роста, но весовое преимущество было явно не на стороне отвергнутого жениха) и выкинул подальше от крыльца кафе, отчего Антуан тоже упал на асфальт и, разбив скулу, громко закричал. Публика вокруг ликовала! Кто-то уже побежал за полицией. Шерли не знала, что делать. Двое взрослых мужчин дрались из-за нее посередине оживленной улицы в центре города и делали это очень громко. Шум преимущественно исходил от Антуана, но Даллас тоже не молчал, он сопровождал свои удары своеобразными звуковыми эффектами. Должно быть, он в детстве занимался какими-нибудь восточными единоборствами, мелькнуло у нее в голове. Похоже, Антуану в голову пришла такая же мысль, потому что он вдруг прекратил свои домогательства и отошел в сторону, осторожно прикасаясь к разбитому лицу и громко шипя. Хорошо, что он уже не носил очки, иначе ему пришлось бы несладко! Даллас тоже был красив: губа разбита, из носа сочится кровь, а под левым глазом нарисовался классический синяк. — Хороши!!! — воскликнула Шерли. — Дураки несчастные! — Поошторошней ш вырашениями, детка! — прошепелявил Антуан. Наверное, у него еще и выбит зуб. Шерли это сильно разозлило: — Конечно, надо было выпустить пары! Поговорить по-человечески вас в детстве мама не научила!!! Причем — обоих! — Не научила! — злобно ответил Даллас. — Да ешли бы он не уходил от ударов, от него бы мокрого мешта не было! — Да если бы я бил тебя в полную силу, она уже сочиняла бы тебе эпитафию. — Што она шошиняла бы? Што ты шкашал? — Антуан снова вцепился в куртку Далласа, и в эту минуту раздался свисток полицейского. — Слава богу! — вырвалось у Шерли. Рабочие, нанятые для укрепления вывески, переглядывались и еле сдерживали смех, чтобы не обидеть босса. Но и они, и часть публики на тротуаре прекрасно понимали, что заведение уже прославилось, не успев открыться: теперь все запомнят это «Безумное чаепитие», возле которого дрался сам владелец! Да еще из-за девушки! Как романтично… Остаток дня Антуан, Шерли и Даллас провели в полицейском участке. Их бы отпустили быстрее, но Антуан подрался с дежурным, а Даллас бросился их разнимать, а Шерли бросилась помогать Далласу… В общем, они застряли там все трое. Вечером приехал отец Антуана с адвокатом и всех выпустили под залог. Антуан отправился домой, а Даллас и Шерли пошли бродить по улицам. Раны они обработали в ближайшей аптеке, Даллас бодрился, говорил, что ему не больно, и пообещал, что завтра все пройдет, а уже вечеру он сможет самозабвенно целоваться. Теперь Шерли не боялась разговоров на эту тему, она была рада, что он не обиделся на нее: ведь пострадало не только его лицо, но и репутация. Настроение у него было превосходное. Казалось, его не трогало ничего: ни брошенная вывеска, ни рабочие, которые видели драку и его разбитую физиономию, ни потраченное время и нервы. — Так уж и самозабвенно? — игриво переспросила она. — Конечно! Я бы продемонстрировал это тебе, но мы же договорились… — Он притворно вздохнул. — Придется снять какую-нибудь девчонку нетрудного поведения и доказать это у тебя на глазах! Шерли непроизвольно воскликнула: — То есть как?! — А вот так! — А если я буду ревновать? — Ты набросишься на нее с кулаками, как Антуан на меня. Они оба засмеялись, и Шерли почувствовала, что на душе стало легко, и еще… И еще, кажется, этот мужчина ей очень нравился. — Не обижайся на него. Он раньше никогда так себя не вел… — На кого? — изобразив недоумение, спросил Даллас. — На Антуана. — А кто такой Антуан? Ты о чем? — Э-э-э… — Ты что-то видела? — Нет. — И я ничего не видел… Смотри, какая ночь наступает! — Красиво. Даллас взял ее за руку. — Можно? Она опустила глаза и перестала улыбаться. В душе поднималось и росло что-то большое и сильное, чему она уже не могла противостоять. — Конечно. Он вдруг остановился напротив нее и взял за вторую руку: — Шерли. — Что? — Ты — классная, потрясающая, великолепная девушка! Я раньше таких не встречал! — Это почему? Мне кажется, я обычная. Но Даллас смотрел на нее тоже без улыбки: — Может, и обычная. А для меня — лучше всех. А как же невеста в Нью-Йорке? — отчаянно захотелось крикнуть ей, но язык парализовало. — Не знаю, может, твой Антуан вколотил мне в голову что-то важное… Впрочем… — Что он тебе вколотил? — Голос ее стал совсем чужим. Она его даже не узнала. — Не будем забегать вперед. — А… — Я просто хочу сделать вот это. Он нагнулся к ней и аккуратно поцеловал в губы. Левой стороной рта, которая не была разбита. Шерли пробрало всю до косточек, до того необычным и волнующим показался ей этот поцелуй. И тогда, сама не понимая, что делает, она обняла Далласа и продолжила эту странную, но очень страстную игру лицом, руками, сердцем… Нет, они не целовались, они просто дарили друг другу нежность. Насколько это возможно среди промозглой весенней ночи… и с разбитой губой… |