Книга Лунный прилив, страница 60 – Стелла Камерон

— Конечно. — Грир слышала, как срывается ее собственный голос. — Со мной очень хорошо обращались.

— Ну тогда все нормально, — радостно произнесла Руби. — А Расти уже был слишком большой — никто не хотел его брать. Вот из-за этого-то я себя чувствую ужасней всего. Он попал к людям, которые им помыкали.

— Я уверена, он больше не винит тебя за это, — не раздумывая, сказала Грир. Все это казалось ей до ужаса безнадежным и бессмысленным.

— Винит, — не согласилась Руби. — Он этого не говорил, но я сама чувствовала. Когда я увидела его на пороге, с моими волосами и глазами Курта... Курт ведь говорил, что вернется. У нас были планы. Мы все мечтали. — Руби протерла влажные глаза. — Напридумывали кучу всякой ребяческой ерунды. Я слишком поздно повзрослела, вот оно как. А ты сама-то еще не замужем?

Грир дотронулась до тыльной стороны безымянного пальца, где она раньше носила кольцо, и постаралась не поднять глаз на Эндрю, который, шумно вдохнув, пошевелился на стуле.

— Была замужем. Но мой муж погиб, — немногословно ответила она.

— Мне жаль. Как это ужасно — терять любимого человека.

— Все через это проходят.

Лицо Руби приняло отстраненное выражение.

— Да, иногда приходится. — Она вздрогнула, когда сигарета догорела до основания и обожгла ей пальцы. — Джим должен вернуться с минуты на минуту.

Эндрю тут же поднялся с места и подал Грир руку. Помедлив, она оперлась на нее.

— Больше и нечего сказать, — подытожила Руби. — Ничего, если я не стану вас провожать? — Она неподвижно сидела в кресле с плетеной спинкой. — Удачи тебе.

— Удачи, — слабо откликнулась Грир.

Но не успели они закрыть за собой дверь, как Грир отстранилась от Эндрю и вернулась в дальнюю комнату дома. Руби сидела глядя прямо перед собой, слезы ее высохли. В морщинки у уголков губ просочилась помада.

У Грир заложило нос, и она, вдыхая ртом, порылась в сумке в поисках платка.

— Все в порядке, — проговорила Грир, опускаясь на колени. Неловким движением она обняла женщину и поцеловала ее в иссохшую щеку. — Ты поступила так, как было нужно, мама.

Руби так и не пошевелилась.

На обратном пути к станции метро Грир торопливо шла впереди Эндрю. Улицы выглядели уныло, окна некоторых магазинов были заколочены досками. Вдоль тротуаров, словно перекати-поле, летала газета, сворачиваясь в неряшливый цилиндр при встрече с водосточными трубами и фонарными столбами. Ее тошнило от всего этого. От того, откуда она родом. От того, кто она такая в действительности. Ей несказанно повезло, что она выбралась из этой канавы, и теперь самое разумное — убираться отсюда поскорей. Вернуться в Штаты и забыть обо всем. Мечты Руби погребены где-то вместе с юнцом, мальчишкой, который однажды отплыл на судне от причала и больше не вернулся. И та женщина, которой она должна была стать, исчезла вместе с ним, оставив Руби ни с чем — отобрав у нее все, что она могла бы подарить другим.

Кейси и Сиэтл. Грир рисовала в своем воображении «Британию» и владельцев похожих магазинчиков на Главной площади, с которыми она со временем познакомилась. А здесь для нее не было ничего, никакого будущего — уж точно не с Эндрю, который, само собой, никогда больше и не посмотрит в ее сторону, после того как узнал, каковы ее корни. Это даже к лучшему. Пора возвращаться домой.

В вагоне метро Грир старалась не встречаться взглядом с Эндрю. Равномерный грохот мчавшегося поезда все равно не позволил бы им перекинуться словом, так что сначала она разглядывала пассажиров, а потом рекламные листовки под потолком.

Грир бездумно следила за тем, как вагоны с шумом проносятся через одинаковые туннели и освещенные желтым светом станции, пока Эндрю не придвинулся к ней, соприкоснувшись с ней плечом.

— Нам на этой, — сказал он.

Она машинально вышла на платформу и только тогда заметила табличку с надписью «Улица Бонд».

— Нам же нужно на Ватерлоо, — сказала ему Грир. — Ведь здесь мы не сможем сесть на поезд до Дорсета, разве не так?

— Так. Но нам еще рано возвращаться.

Грир посмотрела вслед последнему вагону, нырнувшему в черную бездонную нору. После себя он оставил резкий порыв ветра, обдавшего Грир едким запахом рельс и занесшего соринку ей в глаз.

— Я хочу уехать отсюда, Эндрю. А если мы пропустим электричку в семь десять, то до завтрашнего утра вынуждены будем торчать здесь, — взбунтовалась она.

Эндрю взял ее за руку:

— Пойдем прогуляемся, поужинаем... и поговорим.

— Я еду в Уэймут.

— Ты пытаешься спрятаться от того, что там случилось. Никакой пользы в этом нет...

— Оставь этот тон для своих пациентов, — взвилась Грир. Ее лицо словно одеревенело. — Я не просила тебя ехать со мной. И не прошу устраивать для меня сеанс психотерапии.

Эндрю крепко сжимал локоть Грир, заставляя ее пройти через металлодетектор к эскалатору.

— Сеанс психотерапии, как ты выразилась, — это совершенно не то, чего мне хочется, — сухо ответил он. Ей стало невозможно стыдно за то, как она мучает этого человека. — Не отгораживайся от меня, Грир, — продолжил он. — Пусть даже ты и не просила меня поехать с тобой, но я рад, что поехал. Я понимаю, что тебе сейчас хочется только поскорее зарыться в ближайшую нору, но ведь и оставаться одной тоже нельзя.

Когда они выбрались на улицу, холодная изморось застала их врасплох. Солидные офисные здания возвышались на фоне грифельно-серого неба. Все магазинчики на цокольных этажах были уже закрыты.

— Сколько сейчас времени? — проговорила Грир, отдергивая рукав куртки, чтобы взглянуть на часы. — Семь? Не может быть.

— Мы все равно не успели бы на ту электричку, — сказал Эндрю. — Я знаю небольшой паб в конце площади Беркли. Там хорошо кормят, а вечером играют живую музыку. Тебе нравится джаз?

— Да, — рассеянно ответила Грир. — Но я не одета для лондонского паба. — Она окинула взглядом синие габардиновые брюки и ботинки на плоской подошве. — С какой стати мы вообще это обсуждаем? Мы опоздали на электричку, Эндрю. Здесь есть автобус или какой-нибудь еще транспорт?

Запустив руку в копну ее волос, он положил ладонь ей на шею.

— Здесь есть теплый паб, причем всего в нескольких кварталах отсюда, где ты сразишь наповал всех посетителей, во что бы ты ни была одета. В чем угодно.

Грир шумно вздохнула:

— Ты ведь не отступишься, да?

— Не-а. — Эндрю покачал головой и приобнял ее за плечи. — Ты сейчас на моей территории, так что наслаждайся. Я позабочусь о том, чтобы мы добрались до дома.

Паб оказался изящным местечком на первом этаже старого отеля. На стенах мерцали свечи, освещая черно-белые чернильные эскизы, нарисованные прямо по штукатурке. Стулья с широкими плетеными спинками окружали круглые столики, образовывая уединенные островки. Голоса посетителей заглушались записями мелодий регги. Маленькая танцевальная площадка, окруженная зеркалами, была пуста, если не считать накрытых тканью музыкальных инструментов.