Онлайн книга «Делатель королей [= Любовь изгнанницы ]»
|
– Этого я и опасалась… – прошептала Анна. – Но затем понял, что никогда не прощу себе, если не увижусь с тобой. Хотя бы на миг, для того чтобы возвратить эту реликвию. Он встал и, подойдя к столу, бережно опустил на него ладанку и вернулся к Анне. – Но я не предполагал, что наша встреча окажется такой, несмотря на то что в глубине души я мечтал хотя бы коснуться края твоего плаща, моя принцесса. Он сел рядом, и она сама прильнула к нему, припала всем телом. – Я так ждала тебя… Его взгляд, устремленный мимо нее, стал жестким. Он думал о чем-то своем и вздрогнул, когда она коснулась его щеки. – Поцелуй меня… Поцелуй, как целовал тогда, вечность назад. – Анна… – Я ничего не боюсь, когда ты со мной! Она улыбалась и видела, как загораются его глаза, и под этим взглядом вдруг ощутила давно забытое волнение. Филип бережно взял ее лицо в свои ладони и, как редкостный плод или полный до краев кубок, притянул к себе. Это был бесконечный, упоительный поцелуй, весь состоящий из множества иных, страстных и нежных. Анна испытывала головокружение и слабость, в то же время в груди пылал огонь и стало трудно дышать. Их волосы перепутались, она почувствовала его губы и дыхание на своей шее, в ямке у ключицы, блаженно закрыла глаза и, обняв его, опрокинулась на ложе. Он с силой сжал ее сказочно податливое тело, и Анна застонала и засмеялась одновременно. Она вздрагивала и таяла под его прикосновениями. Губы Филипа ласкали ее нежно и алчно, захватывая то, что она отдавала ему – отдавала без остатка. Не было сил разомкнуть ресницы, хотелось лишь подчиняться. Все забытое возвращалось к ней, наполняло ощущением совершенного счастья; оно подступало, охватывало ее тело и ее сердце. Она что-то шептала, ловя его поцелуи, упиваясь лаской. Не было греха, не было ни тоски, ни раскаяния. Она была свободной… Анна медленно открыла глаза и почувствовала слезы на щеках. Филип, приподнявшись на локте, с улыбкой наблюдал, как она приходит в себя. Она обняла его, удивляясь тому, как нежна его кожа. Ее ладонь неторопливо скользила по его плечу, предплечью. – Фил, я все это совершенно забыла. – Я понял, милая. А как же Эдуард? Он почувствовал, как Анна вся сжалась. – Прости. Я не должен был тебя спрашивать. Но я поневоле часто думал об этом. – Он вовсе не ты… – шепнула Анна, и Филип крепче обнял ее. – Зачем, ну зачем ты отдал меня ему? – Не говори ничего… Было тепло. Он накрыл ее одеялом и поцеловал в глаза. Анна тихо засмеялась. – Я еще не поздравила тебя с приобретением титула. И… – ее голос дрогнул. – И наследника. Он ничего не ответил, и Анна вопросительно взглянула на него. – У тебя сын или дочь? – У меня никого нет. И тогда он поведал ей, как, вернувшись в Нейуорт, узнал, что Мод Майсгрейв, промучившись трое суток, умерла, разрешившись от бремени мертвым мальчиком. – Она так легко переносила беременность… Кто бы мог подумать? Анна молчала. – Знаешь, о чем я думал, стоя в склепе над ее могилой? О том, что ты была права. Меня никто не ждал в Нейуорте. Конечно же, там мои люди – слуги, отряд. Они приняли меня как хозяина, но я был совершенно одинок. Я потерял интерес даже к стычкам с шотландцами. И тогда я вернулся ко двору. Анна спрятала лицо у него на груди. – Мы упустили свой миг, Филип. Но сохранили любовь. Она посмотрела на него. – А раз так, я многое смогу вынести. Мне достаточно только изредка вот так обнимать тебя. Филип не мог отвести от нее глаз. – Ты не боишься греха? – С тобой – нет. Она оставалась все той же – упрямой, шальной и горячей. Он узнавал эту непокорность судьбе, силу духа, дерзость. – Я упустил тебя. Я не заслужил такой любви. – Ты лучше всех! Никого и никогда я не смогла бы так любить. Они еще долго говорили в серебристых лучах лунного света. Порой, вспоминая ушедшие дни, смеялись. Филип с радостью узнавал знакомый мальчишеский смех Анны. Он коснулся рукой ее щеки. – Клянусь обедней, но или здесь недостаточно светло, или я чего-то не вижу. Где же веснушки, Анна, мои любимые, очаровательные веснушки? – Увы, Фил, – смеялась Анна. – Исчезли вместе с детством. – Жаль. Я не встречал девчонки с веснушками красивее тебя. И вообще никого красивее… Анна насторожилась. – А Элизабет Грэй? Она укрылась в аббатстве Вестминстера, и мне так и не довелось ее увидеть. Ведь она очень красива, верно, Фил? Он легонько щелкнул ее по носу. – Когда-то ты меня уже спрашивала о ней. Да, бесспорно, она хороша собой. Но совсем другая, чем ты. Ты – как бесенок и ангел в одном обличье. Даже без своих славных веснушек. Потом он вспомнил об Оливере. – Молодой Симмел вернулся в Нейуорт. Какой-то кузнец сделал ему приспособление с крюком, он надевает его на обрубок руки и удерживает им щит. А рубит левой. И как! Он говорит, что это ты научила его этому, рассказав про какого-то однорукого воина твоего отца. – Творец небесный! Я ведь все это выдумала. – Иной раз и ложь во благо. Время шло, и они снова тянулись друг к другу, сливаясь в порыве любовного безумия. Физическая близость наполняла их исступлением. Обнимая Филипа, Анна жаждала новых и новых прикосновений. Его ласки, его сила, его страсть дарили ее телу почти невыносимую сладость. Но все же, в минуты затишья, она порой замечала напряженный, странный взгляд Филипа, словно направленный сквозь нее. – Что с тобой? Он не отвечал, пряча лицо в ее волосах, отшучивался. Эта ночь иссякла быстрее, чем им хотелось. Анна и не заметила, как поблек, посерел свет луны на окнах. Они умолкли. Откуда-то долетел голос ночного сторожа: – Господь дарует нам новый день! Четвертый час, и да будет ваше утро добрым! Анна испуганно взглянула на Филипа. Приподнявшись на локте, он улыбнулся ей и сейчас же стремительно встал и начал одеваться. Анна сидела, прижав к груди край одеяла, ее волосы разметались по плечам. – Филип! Скажи мне, ведь это не в последний раз? Скажи «да», иначе я не смогу более выносить свое одиночество. Он вдруг кинулся к ней, обнял. – Господи Боже мой, Анна! Это невыносимо! Ты ведь принцесса из дома Ланкастеров, а я воюю с Алой Розой, с твоим отцом. И я не могу поступить иначе. Король Эдуард – мой сюзерен и друг. Я служу ему, потому что я в него верю… |