Онлайн книга «Тяжесть венца»
|
– Оливер… Мой друг… Друг до самого конца. Он вдруг упал на колени на ступени возвышения, застонал, вцепился единственной рукой в свои волосы и с силой рванул их. – Простите меня! Это все я… О, если бы я ничего не сказал вам тогда, Тирелл увез бы вас… – Тирелл… – тихо повторила Анна, чуть нахмурясь, словно что-то припоминая. Джеймс медленно приблизился. – Моя королева… Она без всякого выражения долго смотрела на него. – Джеймс… Ты вернулся… – Я… Я привез тебе голову Дайтона. Она смотрела на него, словно не понимая. Потом губы ее дрогнули. – Джеймс, простишь ли ты меня когда-нибудь? Простишь ли, что я убила наше дитя? У него опустились руки. Страшный сверток с глухим стуком упал на плиты пола. – Анна… Я так люблю тебя!.. Ты должна жить ради тех, кто тебя любит. Ради своего сына… Он вдруг замолчал, колеблясь. Но нет! Он должен сообщить ей, что случилось. – Дэвид, подойди. Он взял мальчика за плечи. – Я убил негодяя, скрывавшего его от вас. И теперь в Нейуорте будет править новый Майсгрейв. Дэвид жив, Анна! Ресницы королевы дрогнули, в глазах появился блеск. Каким-то чудом она приподнялась и сумела сесть. И улыбнулась, став вдруг удивительно прекрасной, прежней Анной Невиль. Дэвид кинулся к ней. – Это она! Это мама! Анна вновь упала на подушки, все еще держа его руки в своих и улыбаясь. – Мой мальчик! Мой Дэвид! Мой маленький Майсгрейв! Ты не умер!.. Как же ты красив, сын мой! Дэвид вдруг заплакал, прижимаясь к ней. – Я увезу тебя домой, в Гнездо Орла, и мы… Анна улыбнулась нежно и печально и осторожно отерла слезы с его лица. – Ты помнишь, как я отшлепала тебя, когда ты писал с крепостной куртины на головы шотландцев? Он поглядел на нее удивленно и вдруг улыбнулся. – Помню. – А помнишь большую бомбарду на старой башне? И наш сад, где я рассказывала сказки тебе и Кэтрин? Кэтрин теперь графиня Хантингтонская, и ты обязательно должен побывать у нее. Ты ведь помнишь сестру, мой мальчик? Он не хотел уходить. Поведал о своей другой матушке, сказал, что заберет ее к себе. Такой серьезный и решительный ранее, он вмиг почувствовал себя маленьким мальчиком рядом с этой женщиной. И вновь заплакал, когда почувствовал, что она мягко отстраняет его от себя. Потом Анна устало закрыла глаза. – Дебора! – Я здесь. – Побудь со мной, дорогая моя. Анна подняла веки и поискала взглядом кого-то. Увидела Джеймса, молча стоявшего у стены. Он приблизился, взял ее руки в свои и припал к ним губами. Ее пальцы чуть дрогнули. – Джеймс… Прости меня. Я была счастлива с тобой… Иди, какая жалость, я бы могла любить тебя… Иди, ночь близка. Он медленно выпрямился. – Я отомщу за тебя. – Нет. Я освобождаю тебя от клятвы. Ты должен уехать, Джеймс. Я не хочу, чтобы Ричард знал, что ты ради меня приезжал в Вудсток. Я не хочу, чтобы он погубил тебя и Дэвида. А месть… Месть принадлежит Господу! Она закрыла глаза, что-то беззвучно шепча. Другое имя. Анна улыбнулась спокойно и блаженно. Они встретятся где-нибудь там… За облаком и радугой. Как же долго он ждал ее! Тирелл исчез. В комнате осталась одна Дебора. Она молча смотрела на лицо королевы, держа в своих теплых ладонях ее руку. На дворе стало темно, будто глубокой ночью. Кто-то истошно кричал. Шумел ветер. Его резкий порыв ворвался в распахнутое окно, пламя свечи метнулось, заколебалось и погасло. Но через несколько минут тьма стала рассеиваться, словно близился теплый летний рассвет. В покое стало совсем светло, и теплый солнечный луч скользнул мягким светом по бледному лицу Анны Невиль. По-прежнему шумел ветер и кричали люди, но теперь уже иначе – с надеждой, с хвалой к Господу. Кто-то запел. Заиграли трубы, славя возвращение на Землю Божьей благодати. Жизнь продолжалась, и в ней снова было место заботам, страданиям и горестям и тому необыкновенному чувству, которое позволяет людям забывать о земной юдоли – всепобеждающей любви. |