Книга Морские звезды, страница 86 – Питер Уоттс

Нет, не так: она не хочет. Майк Брандер, всем известный борец с извращенцами, самодовольный, самоназначенный мститель за свою поруганную жизнь, наконец-то получает небольшую расплату за то, что сделал с Джерри Фишером.

«Сдавайся, — хочется ей крикнуть. — Джерри умер. Разве ты не настроился на него, когда этот урод Скэнлон держал его в заложниках? Разве не почувствовал, насколько тот стал пустым? Или все это слишком много для тебя, и ты просто смотрел в другую сторону? Ну так вот тебе краткая выжимка, Майки: он больше не человек и не может понять твои топорные жесты искупления.

Не будет тебе отпущения грехов, Майк. Уйдешь с этим в могилу. Справедливость — такая сука, да?»

Она ждет, пока он ощутит ее, почувствует, как презрение размывает это лихорадочное болото вины и жалости к самому себе. Но этого не происходит. Брандер купается в собственной симфонии и просто не замечает ничего вокруг.

— Черт, — тихо шипит Лени.

— Прием, — вызывает Наката, ее голос так далеко. — Всем прием.

Кларк увеличивает громкость и связь:

— Элис? Лени.

— Майк, — говорит Брандер спустя целую минуту. — Я слушаю.

— Срочно возвращайтесь. Они позвонили.

— Кто? Энергосеть?

— Они говорят, что нас эвакуируют. Через двенадцать часов.

— Это полная ерунда, — говорит Брандер.

— Кто выходил на связь? — интересуется Лабин.

— Не знаю, — отвечает Наката. — Вроде бы мы его до этого никогда не слышали.

— И это все, что он сказал? Эвакуация в двенадцать?

— И мы должны оставаться внутри «Биб» до этого времени.

— Без объяснения? Без какой-либо причины?

— Он разорвал связь, как только я приняла приказ. — Элис выглядит немного виноватой. — У меня не было возможности спросить, а когда я перезвонила, никто не ответил.

Брандер встает и направляется в рубку.

— Я уже поставила на автоматику, — останавливает его Кларк. — Когда связь появится, нам дадут сигнал.

Тот останавливается, сверлит взглядом ближайшую переборку. Потом бьет по ней кулаком:

— Это дерьмо полное!

Лабин просто наблюдает.

— Может, и нет, — говорит Наката. — Может, это хорошие новости. Если бы они хотели оставить нас, когда эта штука сдетонирует, то зачем врать об эвакуации? Зачем вообще с нами говорить?

— Чтобы мы сидели смирно и близко к эпицентру, — сплевывает Майк. — А теперь вопросик для тебя, Элис: если они действительно планируют эвакуацию, то почему не объясняют ее причину?

Та беспомощно пожимает плечами:

— Не знаю. Энергосеть нечасто говорит нам о том, что происходит.

«Возможно, они стараются спровоцировать нас, — размышляет Кларк. — Хотят, чтобы мы по какой-то причине сбежали».

— Хорошо, — громко произносит она, — как далеко мы сможем уйти за двенадцать часов? Даже с «кальмарами»? Каковы шансы на то, что отойдем на безопасное расстояние?

— Зависит от того, насколько большая бомба, — говорит Брандер.

— На самом деле, — замечает Лабин, — если принять во внимание то, что они хотят задержать нас здесь на двенадцать часов, и предположить, что именно это время понадобится для отхода на безопасное расстояние, то можно вычислить радиус взрывной волны.

— Если только они не вытащили эту цифру из шляпы, — парирует Майк.

— Но это по-прежнему не имеет смысла, — настаивает Наката. — Зачем обрывать связь? Это гарантированно наведет нас на подозрения.

— Они забрали Джуди, — напоминает Лабин.

Кларк глубоко вздыхает:

— По крайней мере, это можно сказать точно.

Остальные поворачиваются к ней.

— Они хотят, чтобы мы остались здесь, — заканчивает она.

Брандер стучит кулаком о ладонь:

— И если вы меня спросите, то это главная и единственная причина убраться отсюда на хер. Чем быстрее, тем лучше.

— Я согласен, — говорит Лабин.

Брандер бросает на него удивленный взгляд.

— Я найду его, — говорит она. — Сделаю все, что могу, по крайней мере.

Брандер качает головой.

— Я должен остаться. Мы все должны остаться. Шансы на то, что мы найдем его…

— Больше всего шансов на то, что мы его найдем, если я пойду одна, — напоминает ему Кларк. — Когда я там, он все еще иногда выходит. А ты и близко не подберешься.

Естественно, он это понимает. Просто символически протестует: если нельзя получить прощение грехов от Фишера, то, по крайней мере, можно постараться и выглядеть святым в глазах всех остальных.

«И все-таки, — вспоминает Лени, — это не совсем его вина. Майк уже пришел сюда с грузом прошлого, как и все мы. Даже если действительно хотел причинить вред…»

— Ну, остальные ждут. Думаю, мы поплыли.

Кларк кивает.

— Ты идешь наружу?

Она отрицательно качает головой:

— Сначала проведу сонарный поиск. Никогда не знаешь, может, и повезет.

— Не задерживайся. Осталось всего восемь часов.

— Я знаю. Пойду сразу за вами.

— Мы направимся…

— К мертвому киту, а потом будете придерживаться стабильного курса на восемьдесят пять градусов. Я знаю.

— Слушай, а ты уверена? Мы можем подождать тебя здесь. Один час большой разницы, скорее всего, не сделает.

Она мотает головой:

— Уверена.

— Ладно. — Брандер кажется таким неуверенным, поднимает руку, та дрожит и падает.

Он спускается по лестнице.

— Майк, — окликает она его.

Рифтер смотрит вверх.

— Ты уверен, что они взорвут эту штуку?

Он пожимает плечами:

— Без понятия. Может, и нет. Но ты права: они хотят, чтобы мы здесь остались по какой-то причине. Что бы это ни было, могу поспорить, нам это не понравится.

Кларк размышляет над его словами.

— Скоро увидимся, — говорит Майк, заходя в шлюз.

— Пока, — шепчет она.

Когда на станции гаснут огни, то не доносится практически ни единого звука.

Лени сидит в темноте и слушает. Когда в последний раз эти стены жаловались на давление? Она не может вспомнить. Поначалу «Биб» беспрестанно стонала, наполняя каждую секунду бодрствования трескучим напоминанием о весе на плечах. Но через какое-то время она примирилась с океаном: напирающая вода и отвечающая ей броня достигли равновесия.