Онлайн книга «Дневник офисного муравья»
|
– А в чем проблема? – деловито спрашиваю я. – Долго, – выпаливает Бен. – Почему так долго? Вскакивает и начинает метаться по кабинету. И изливать накопившееся. Все его дурят. Всем на него наплевать. Все заняты только своими делами. А он тут… Я откидываюсь на спинку стула и тихонько дремлю с открытыми глазами. Наконец Бен завершает свой спич. – Юристка сдала документы в миграционную службу и теперь ждет, когда те все сделают, – говорю я. – Ладно, – подумав, говорит Бен, – тогда поторопи миграционную службу. – Нет, – отвечаю я. – Нельзя. – Почему? – Бен искренне удивлен. – У них срок на это-тридцать дней, – говорю я. – А прошло всего двенадцать… – Но в прошлый раз все сделали за две недели!!! Все-таки начал орать. Стекла в шкафу звякают. Но я не стекла-мне это пофиг. Тем более что у меня есть что добавить. И надеюсь, это его успокоит. – А кроме того, – невозмутимо продолжаю я, – если мы начнем… Как будет по-английски «качать права»? А, ладно. – …дергать их, то попадем в черный список и последствия могут быть… – Я развожу руками. Бен думает. Потом возвращается к своему креслу. Садится. – Но я уже все распланировал! – неожиданно тоненьким голоском вскрикивает он. Лучше бы делом занялся, меланхолично думаю я. Хотя… а в чем состоят его обязанности? Я вдруг внутренне оживляюсь. Послушайте, а на самом деле? 20 ноября, пятница. И вновь Селезнева в эфире. А когда ко мне настырно пристают, я реагирую неадекватно. – Я так и знала, что ты пойдешь с ней встречаться! – ехидно говорит мне Кэт, когда я докладываю ей о Селезне. – Встречусь один разочек, – бормочу я, – и она от меня отвянет. – Ни фига подобного, – заявляет Кэт. – Селезень как жвачка-прилипнет, не отмоешься. – Кэт, – спрашиваю я, – за что ты ее так не любишь? – А ты, можно подумать, любишь, – фыркает Кэт. – Ну так… – говорю я. – Но ты-то прямо рычишь, как только слышишь о ней. В чем дело? Я чего-то не знаю? – спрашиваю я. – А? Давай колись. И тут выясняется… Это к вопросу о том, что ты можешь всю жизнь провести бок о бок с кем-нибудь и его душа для тебя так и останется потемками. Сколько я знаю Кэт? Правильно, со школы. То есть сто лет. И что? Вдруг обнаруживаются черные дыры, просто ямы какие-то в моих знаниях о ней. И о Селезне. Селезень-то, оказывается, наступила Кэт на хвост еще на втором курсе, и Кэт никак не может этого забыть. Потому что такое-и тут я полностью с ней согласна-не забывается. СЕЛЕЗЕНЬ УВОЛОКЛА К СЕБЕ В КОЙКУ КЭТИНОГО ЖЕНИХА. Вот прямо так. Заглавными буквами. Да-да, у Кэт был жених на втором курсе. Я его отлично помню. Олежек. Красавчик. Мы тогда все западали на красавчиков. Но чесс сказать, я не знала, что у Кэт с ним все так серьезно. – Скрывала, да? – говорю я Кэт. – Да я просто не успела никому ничего сказать, – оправдывается она. – Налетел Селезень и порушил все. – А потом-то что было? – спрашиваю я. – Ничего, – отвечает Кэт. – Он еще долго таскался, просил прощения. Стихи писал. А Селезень рыдала по углам. Думала ведь, дура, что стоит ей один раз его заловить, как реки сразу повернутся вспять. А не вышло. Потому что этот идиёт втрескался в меня не на шутку. Кэт молчит пару секунд, потом говорит: – А потом он вернулся в свой Норильск, или откуда он там был, и все. Недавно нашел меня на «Контакте», – нехотя признается Кэт. – Прислал фотку. Жена-мы с тобой плюс Юлька в обхвате. Трое детей. Сам-без слез не взглянешь. Жуть, одним словом. – Повезло тебе, – говорю я. – Кто знает, – отвечает Кэт. – Если бы не Селезень, могло ведь все быть по-другому… Неужели «железная Кэт» сожалеет о потерянном счастье? И вот именно это я называю черной дырой в моих знаниях о ней-а не ту страшную историю о Селезне и койке. Вот теперь уже точно пойду встречаться с Селезнем. И если представится возможность отыграться за Кэт, я ее не упущу… – Бегом! – в кабинет врывается Мила. – К шефу! – И уносится обратно. Я лениво встаю и медленно выползаю из своего закутка. К шефу всегда бегом. И всегда непонятно зачем. Особенно если это четыре часа пополудни в пятницу. 21 ноября, суббота. Шок мой не знает границ. Так можно сказать о шоке? Не суть. Главное-причина шока. – Пермь, – объявил вчера мне Бен, как только я явилась пред его светлы очи. – Что у нас с Пермью? – лениво осведомилась я. Опять про налоговый климат будем беседовать, или что? – Ты едешь в Пермь, – радостно сообщил мне Бен. – Я уже распорядился. Тебе забронировали билеты и гостиницу. Среда, четверг и пятница там, в субботу возвращаешься. Вскочил из-за стола, подбежал к шкафу, открыл его и стал одеваться. – Все, – проговорил он, занятый борьбой с шарфом, – иди. Все остальное в понедельник. – Но… – вякнула я. – Некогда, – поморщился он. – Убегаю. Пока. На негнущихся ногах я вышла в приемную. Мила сочувственно смотрела на меня. – Я говорила ему, – сказала она, – чтобы он этого не делал. Но… – И она развела руками. Я молча кивнула: мол, и на том спасибо-и побрела к двери. – Там холодно, – сообщила мне в спину Мила. Не сомневаюсь. Но дело даже не в этом. У нас тоже не жарко. Просто… я туда не хочу!!! Что мне там делать? И кстати… Я повернулась к Миле: – Кто еще едет? Она с жалостью посмотрела на меня: никто. Кэт утешала меня сегодня как могла. Хотя, по правде сказать, Кэтина манера утешать сильно отличается от среднестатистической. А говорила она следующее: – Вот здесь-то и весь прикол с твоей работой. Какие бы кучерявые условия ты себе ни выбила, это ничего не меняет. – Ты это о чем? – уточняю я. – О том, что тебе всегда кто-нибудь что-ни-будь диктует. Потому что работаешь на дядю. А по какой-то загадочной причине этот дядя вечно хронический придурок. – Или тетя, – добавляю я. – Или тетя, – соглашается Кэт. – Не в половой принадлежности суть. Суть в том, у кого средства производства. Карл Маркс в действии, чтоб его! – Фигня, – возражаю я. – Какие средства производства у моего Бенито? Никаких. А диктует почище любого собственника. – Твой дорогой Бенито, – заявляет Кэт, – самый паршивый тип работодателя. Потому что сам-пустое место. Они-самые активные по части нагрузить всех вокруг работой. По большей части дурной, как, например, твоя поездка в этот богом забытый лоскут пространства. |