Онлайн книга «Дневник офисного муравья»
|
Вдруг подумалось, что это мое обычное состояние-пребывать в сомнениях по тому или иному поводу. Почему? Есть ведь люди, которым сомнения неведомы. Насколько легче им живется! Почему же я не такая? 22 февраля, понедельник. Спросила у Бена насчет отпуска. Он сказал, что если я надумаю, то он не возражает. И добавил: – Сам хочу все-таки доехать до брата. Если ты возьмешь в то же самое время, то будет вообще отлично. Заметила, что с недавних пор он стал разговаривать как-то более… по-человечески, что ли. Отчего бы это? От встряски в связи с девицей Лерой? Или это его тетка на него стала влиять благотворно? Вернее, не тетка, а семейный образ жизни. Все-таки люди меняются со временем. Может, и Бен может измениться? 24 февраля, среда. Ужас! Даже не могу писать об этом. 25 февраля, четверг. На что надеялась? На то, что сегодня проснусь и все вчерашнее окажется всего лишь дурным сном? Видимо, да. Но ничего не вышло. В том смысле, что эта ужасная действительность так и осталась со мной. А если по порядку… Я выходила из здания. Вечером, после работы. Делаю пару шагов в сторону метро, и вдруг… рядом тормозит «вольво». Из нее выходит генеральный. – В метро? – спрашивает он. – Садитесь, подвезу вас. Так по-будничному говорит, как будто подвозить меня до метро-его ежедневное занятие. Я сажусь. Тоже очень по-будничному, как будто ездить с генеральным до метро-мое ежедневное занятие. Но это оттого, что не успеваю ничего сообразить. Мы едем к метро. Генеральный спрашивает что-то о том, где я живу, как добираюсь, нравится ли мне мой район и все в таком духе. Я машинально отвечаю, а сама судорожно пытаюсь охватить мыслью то, что происходит. Мысль конкретно тормозит, а вот шестое чувство-то откровенно взбудоражено. Как выяснилось через пять минут-не напрасно. Мы останавливаемся у метро. – Спасибо, – говорю я. – Не за что, – отвечает генеральный. Я берусь за ручку, чтобы открыть дверцу. – Знаете, Ира, – вдруг слышу я, – я тут подумал… «Ира»? Это откуда выскочило? Он так никогда меня не называл. Он вообще меня никак не называл до этого. Во всяком случае, я не помню, чтоб он меня как-то называл. Я оставляю ручку дверцы в покое и поворачиваюсь к нему. Генеральный смотрит на меня, выражение лица непонятное. То ли оттого, что сумерки, то ли оттого, что он умышленно делает его непонятным. – Наш разговор, – продолжает он. – В пятницу. – Да? – бормочу я. – Никому не говорить об этом? Похоже, генеральный сбит с толку. – О переменах, – напоминаю ему я. – В компании. Которые вы собираетесь сделать. Я уже подумала об этом и хотела вам сама сказать, что я все понимаю… – Нет, – перебивает он меня. Я о другом. – Он делает паузу, выглядит при этом как человек, которому крайне неловко. – На самом деле все совсем не так. Перемены, конечно, намечаются, но… Вы спросили о Лондоне. – Да, – говорю я. – И что Лондон? – Он никакого отношения к этим переменам не имеет, – отвечает генеральный. – Просто… – усмехается он. – Просто мне хотелось сделать вам что-то приятное. Подарок, что ли. Только не это, только не это! Я чуть не заплакала. – Не будете спрашивать почему? – говорит он. Я молча мотаю головой. А чего спрашивать? И так все ясно. Тимон оказался прав. Мы молчим. – Смешно, – наконец-то говорит он. Я осмеливаюсь взглянуть на него. Он совсем не выглядит веселым. – Я никогда не думал, что подобное может со мной случиться, – продолжает он. И сначала даже не понял, что произошло. Верите? Я киваю. Конечно, верю. Так обычно все и бывает. Сначала не понял, во что вляпался, а потом уже и не выбраться. – И все это… – говорит он, – ни к чему. Абсолютно в точку. Жена плюс двое детей. Ни к чему. – И хуже всего, – продолжает он, – что невозможно сказать… – Зачем, – все-таки не выдерживаю я, – зачем тогда вы говорите?! Пару секунд он молча изучает мое перекошенное лицо, потом говорит: – Извините меня. Я поставил вас в дурацкое положение. Он извиняется за то, что втрескался в меня??? Я дергаю ручку дверцы и вылетаю на мороз. Бегу к метро, вытирая слезы рукой. Приезжаю домой и падаю в углу. Лежу там пару часов, в голове звон. Потом пью снотворное и отрубаюсь. До сегодня. В надежде, что все это мне примерещилось. Но утром понимаю, что с этим теперь придется жить. И еще понимаю, что сегодня не способна идти на работу. Звоню Бену и простуженным голосом отпрашиваюсь. – Да-да, – заботливо говорит он, – посиди дома. Хочешь, и завтра не приходи. Хочу. И завтра. И вообще… 26 февраля, пятница. Открылась друзьям. – Круто, – сказала Кэт. Я ж тебе говорила, – сказала Юлька. – Ха-ха, – сказал Тим. – И что теперь? – спросила я. Они все дружно пожали плечами. Хорошенькое дело! Я-то рассчитывала на помощь. На совет. На план действий. – Зачем он мне это сказал? – прогундела я. – Неужели на что-то рассчитывал? – Дура ты, Ларина, – проскрипела Кэт. – Почему дура-то? – вскинулась я. – Почему сразу «рассчитывал»? А тебе не приходит в голову, что у человека просто случается потребность сказать другому человеку, что он его элементарно любит?! Я изумленно уставилась на Кэт. Я не ослышалась? Это она изрекла? Наш штатный циник и скептик? – Что ты лупишься на меня? – продолжала скрипеть Кэт. – Сказал и сказал. Значит, не мог по-другому. Теперь надо думать, что с этим делать дальше. О, ура! Все-таки без советов не обойдется. – Оставь все как есть, – сказал Тим. – Это как? – спросила я. – Ходить на работу как ни в чем не бывало? – Тогда заведи с ним роман, – предложила Юлька. – Ты чё, с ума сошла? – возмутилась я. – Я ж не предлагаю роман по тяжелой, – сказала Юлька. – Так, кофе попить, поболтать. Глядишь, у него это скоро пройдет. Так бывает. – Нет, – сказала я. – А какие у тебя еще варианты? – спросила Кэт. Она права. Никаких. Может, конечно, озарит… Но если не озарит, в понедельник на работу… 1 марта, понедельник. Повезло. Генеральный улетел в Москву. Но настроение все равно паршивей некуда. |