Книга Сюрприз заказывали?, страница 44 – Ирина Быстрова

Артем знал об ультиматуме, или как там это можно было назвать. Алина доложила, спасибо ей большое. Она же небось отчиталась генеральному и об их отношениях с Яной, больше некому. Генеральный держал всех на дистанции, только Алине дозволялось секретничать с ним. Так что движение конторской сплетни обычно выглядело так: ее приносили в клюве Алине, Алина оттаскивала ее генеральному. А тот все выложил Свирскому с Рыбкиным, иначе зачем тем заводить с Яной разговор о ее личной жизни? Хотя… может, это просто так, выстрел наугад? Почему-то об этом он не подумал. Сразу начал выстраивать в голове свою тактику на случай, если и его начнут доставать с этой темой. Да-да, конечно, это могло быть просто частью обычной процедуры, дескать, мы вас принимаем в команду, а у нас такие вот правила, будьте добры с ними считаться… Вполне, вполне… Артем даже кивнул в такт своим мыслям. И тут же услышал:

— Да, вы тоже согласны?

— Что? — дернулся он, поворачиваясь к Лере.

С чем это он успел согласиться, не услышав ни единого слова?

— Я говорю, — сказала Лера, — вы тоже согласны с тем, что «Духлесс» — это перепевы с Бегбедера?

— С кого? — окончательно ошалел Артем.

— Бегбедера, — Лерины брови поползли вверх, — вы не читали Бегбедера?

— А должен был? — усмехнулся Артем.

— Ну-у… — смутилась Лера, — не должен, конечно…

«Но мог бы, — мысленно закончил за нее Артем. — Наверное, подумала, что я полный болван и невежа. И еще подумала — как обманчива внешность! Почему это на молоденьких девушек я всегда произвожу впечатление утонченного интеллектуала?» Это действительно был не первый случай, когда его принимали за знатока модной литературы и философствующего мыслителя. В предыдущие разы девушки демонстрировали сильное разочарование, обнаружив, что прокололись. Интересно, как оно будет сейчас?

— А, — махнула рукой Лера, — не важно! Главное: «Духлесс» — полный отстой! — И расхохоталась.

Артем улыбнулся и спросил:

— Ну что? Теперь куда поедем?

Они стояли на пересечении Невского и Литейного. Лера покрутила стриженой головкой и скомандовала:

— Вперед!

— А потом?

— Я вам покажу одно место, — затараторила Лера, — просто обалдеете…

«Уже обаддел, — подумал Артем, стартуя с перекрестка. — Смешные эти девчонки: мешанина из высокого стиля и «клевско-классного» лексикона. Нет, мне это не переварить, нечего даже и пытаться». Покатает, может быть, еще пару раз посидит с ней в какой-нибудь кафешке — и баста. Главное, чтоб она не успела втрескаться в него. У девушек ее возрастной категории это происходит стремительно. Кто знает, может, уже и произошло? Он с опаской взглянул на Леру.

— Что? — спросила она. — Чем-то вымазалась?

— Нет, — покачал он головой, — все нормально.

Наверное, еще не успела. Иначе бы не было этого непосредственного: «Вымазалась?», иначе украдкой достала бы из сумочки зеркальце и долго всматривалась бы в него, выясняя причину пристального взгляда.

— Теперь направо, — сказала Лера.

— Где? — спросил Артем. — Здесь?

— Ну да.

— Здесь нельзя.

— Как нельзя? — удивилась Лера.

— Здесь поворот направо запрещен, — пояснил Артем. — Можем проехать до Садовой, а там уже…

Лера нахмурилась, подумала немножко и грустно проговорила:

— Нет, не надо… Не получилось — и ладно.

Но видно было, что она расстроилась, причем не на шутку. «Артистическая натура, — вздохнул про себя Артем. — Ранимая психика и все такое прочее. Тем более надо валить, пока не поздно».

— Ладно, — бодро сказал он, — тогда я вас повезу туда, где мне нравится. Идет?

— Идет, — кивнула Лера, все еще хмурясь. — А это где?

— А это рядом.

— А это что?

— А это — сюрприз, — рассмеялся Артем. — Любите сюрпризы?

— Конечно! — воскликнула Лера. — Сюрпризы все любят.

А это не факт. До сегодняшнего утра Артем тоже полагал, что любит сюрпризы. Но когда Алина подняла на него свои дымчатые глаза и сладким голоском сказала: «Яночке-то нашей Владимировне сегодня туго пришлось…» — он почувствовал, что предпочел бы прожить свою жизнь, не пережив ни одного сюрприза, чем стоять сейчас здесь и выслушивать все это.

Хорошо, что Яна отлично знает цену их морализированию. Не принимает его за чистую монету. Еще ладно бы кто другой был, а то Свирский с Рыбкиным! Больших бабников найти в конторе невозможно. Любопытно, что сами-то они думают, когда несут всю эту чушь? Неужели считают, что им должны поверить? А почему нет? Держать всех нижестоящих за дураков — это нормально. И не видеть полного отсутствия логики в своих действиях — тоже в пределах нормы. Где отсутствие логики? Ну, как же — а назначение Яны и беседы с ней на моральные темы? Если вы считаете ее достаточной дурой для того, чтобы она поверила в вашу озабоченность ее моральным обликом, то какого черта вы назначаете ее на должность, требующую недюжинного ума и прочих выдающихся способностей?

Яна… О чем подумала в тот момент, когда они начали излагать ей свои бредни? Наверняка ее перекосило. Яна — натура прямолинейная, ненавидит все эти вторые планы, подтексты и уловки. Однако использует их, и ой как хорошо использует в своей жизни. Они однажды говорили об этом.

«А чего ты хочешь, — сказала она в ответ на его недоумение, — рано или поздно понимаешь, что по-другому не выжить». — «Не выжить? — удивился он тогда. — Что за чушь? Масса людей прекрасно живут без этого». — «Весь вопрос в том, как живут, — ответила она. — Я хочу жить по-другому».

Это она о своей «великой идее». Артем относился к ней со скептицизмом. Не то чтобы он считал Яну лишенной предпринимательской жилки, нет, в ней определенно что-то такое наличествовало, но, как ему казалось, в весьма умеренных количествах. Взять хотя бы эту ее многолетнюю подготовку. Не так ведут себя люди, страстно мечтающие освободиться из пут наемного рабства. А Яна мечтала страстно. Конечно, это была страсть в Янином исполнении — молчаливая, со стиснутыми зубами, слегка отдающая остервенением. Но уж какая есть. И вот эта страсть мучительно и долго рожала Поступок — Янин уход в бизнес. «Что, интересно, делают, когда роды задерживаются? — подумал Артем. — Наверное, как-то стимулируют, иначе ведь можно неприятности нажить». Так и тут. Ему иногда очень хотелось сделать что-то такое, чтобы сдвинуть Яну с мертвой точки, придать ей ускорение. Впрочем, может, напрасно он так? Известно ведь: сколько людей, столько и вариантов. Не исключено, что он зря беспокоится, и у Яны все сложится хорошо. И пойдет она, и пойдет! Дай-то бог. Вот только похоже, что наблюдать за этим ему придется уже со стороны.

Он знал, какое решение примет Яна. Полчаса на сборы — и свободен. Она и раньше-то его не очень сковывала, а теперь и вовсе отпустит на все четыре стороны, да еще и прикрикнет вдогонку, чтобы не звонил, не писал, встреч не искал и вообще забыл все, что было. Но это уж вряд ли. И не потому, что самолюбие его будет задето, самолюбием, как и любым другим хозяйством, можно управлять: захотел — достал из закромов, захотел — задвинул обратно. Кому-то это сложно представить, а ему это на раз-два. Дело не в самолюбии, просто…