Онлайн книга «Маскировка для злодейки»
|
Ты меня ждала? Да! Зачем? Поговорить… Понимаете, я про вас только сегодня узнала и решила кое-что выяснить. Ничего не понимаю! А про гнилого шмендрика — это выдумка? — Да нет же! Чистая правда! Только я его уже и раньше видела. И где же? Вы Маргариту Сергеевну Велленберг знаете? Велленберг? Первый раз слышу, а кто это? Она — невеста Владислава Игоревича Комова, — без запинки проговорила Маня. Елизавета Платоновна вдруг побледнела. Невеста? Ее фамилия, значит, Велленберг? Нет, я ее даже никогда не видела. Но при чем тут она? Я совершенно ничего не понимаю! Я вам сейчас объясню! Этот шмендрик шантажирует Маргариту Сергеевну, деньги у нее вымогает и относит одной женщине, которая живет по чужим документам… И Маня рассказала Елизавете Платоновне все, умолчав только о той истории в Омском университете. Зачем рассказывать о том, чего на самом деле не было? С ума сойти! — пробормотала Елизавета Платоновна. — Да вы целое расследование провели… И чем же этот мерзавец шантажирует госпожу Велленберг? У нее есть какие-то страшные тайны? Наверное, у всех есть какие-то тайны… — не определенно ответила Маня. Елизавета Платоновна грустно улыбнулась: И никому не хочется, чтобы эти тайны всплыли. А ты, значит, решила, что за этим шантажом стою я? Я не решила, а предположила! Нет, деточка, я слишком хорошо понимаю, что заставить себя полюбить невозможно, даже если вылить грязь на счастливую соперницу. Выйти замуж так можно, а стать любимой и единственной — нет! У Мани комок стоял в горле. — Но ведь как-то заслужить любовь, наверное, можно? Елизавета Платоновна внимательно взглянула Мане в глаза и поняла, что девочка говорит о своем. Ах, Маня, любовь такая странная штука. Если бы любовь можно было заслужить, все было бы несколько проще. Хотя такое тоже бывает, но редко. И знаешь, я еще поняла… Когда говорят — я люблю ее или его за то-то и за то-то, это не любовь. Любовь — штука странная, непредсказуемая… Иной раз смотришь — всем человек хорош, а тебе он не нужен. А другой — одни сплошные недостатки, а ты вдруг взглянула ему в глаза и — бац — полюбила. Но если безответно… это больно… Господи, да неужели у тебя безответная любовь? — ахнула Елизавета Платоновна. Маня только молча кивнула. Ничего, надежда всегда есть. У него ведь тоже могут глаза открыться. В один прекрасный момент он на тебя посмотрит и подумает: а где у меня глаза были? Как же я не замечал эту чудесную девчонку? А так бывает? Да сплошь и рядом! Они посмотрели друг другу в глаза и засмеялись. Правда, смех был не очень веселым. Ты мне нравишься, Маня. И давай-ка подумаем, что нам теперь делать. По-моему, лучше всего заявить в милицию. Пусть их возьмут с поличным! И они не подумают, что вы их сдали, вы ведь не могли ничего знать, правда? К сожалению, это не получится. Почему? Какая у меня гарантия, что в милиции они не узнают, что я на них заявила? А давайте мы на них заявим. Пойдем в милицию и скажем, что слышали такой вот разговор… Нет, Маня, не получится. Никто вас и слушать не станет. И потом, обязательно выплывет наружу мое знакомство с этим шмендриком. А я этого не хочу. Я лучше сделаю по-другому… — Глаза у нее весело блеснули. Она взяла телефонную трубку. — Подожди, я сейчас позвоню, а потом мы еще поговорим. Знаете, я вот подумала, а давайте мы их напугаем! И как ты думаешь их напугать? Ну, не знаю, можно придумать. Закроемся в квартире, а когда они сунутся, можем что-нибудь таинственное изобразить, какие-нибудь привидения… Маня, — расхохоталась Елизавета Платоновна, — ты меня уморила. Они же собираются сюда днем, а днем никаких привидений не бывает! Я их напугаю, но по-другому. Более современным способом. Она набрала номеp и попросила к телефону Сергея Анатольевича. — Сержик, привет, это я. Слушай, у меня к тебе дело. Помнишь, ты говорил про сигнальное устройство? Да, надумала. Но это надо сделать сегодня. Обязательно только сегодня. Да, я узнала, что ко мне собираются гости… Отлично, это совсем хорошо! Молодец, Сержик! Буду ждать! Елизавета Платоновна положила трубку и весело подмигнула Мане. И что это будет? — полюбопытствовала девочка. Ревун! Какой ревун? Они схватятся за замок, а он как завоет! Они как побегут! — веселилась Елизавета Платоновна, правда, Мане показалось, что она близка к истерике. Замок тоже надо бы поменять, — заметила Маня. Само собой! А если на этот рев примчится милиция, я не виновата! Зато им неповадно будет в другой раз сюда лезть. Ну, я не знаю, по-моему, это все для честных людей или для случайных жуликов. А если эти нацелились на вашу квартиру, то рано или поздно все равно залезут. Елизавета Платоновна, извините меня, но… Что? Ты, наверное, хочешь спросить, что меня связывает с этим шмендриком, да? —Да! — Понимаешь, мы с ним когда-то учились в одном классе. Он был, конечно, жутким хулиганом, но в общем-то неплохим парнем и один раз даже заступился за меня перед шпаной, а после школы мы и не виделись ни разу. Я слышала, что его посадили за какие-то махинации. И вот недели две назад я вдруг встретила его, мы разговорились, он много чего интересного рассказывал, я даже подумала, что из этого можно сделать забойный материал, не для журнала, конечно, но для газеты какой-нибудь, и сдуру позвала его к себе. И почти сразу пожалела, он хищным взглядом шарил по стенам, по книжным полкам и вообще… даже вспоминать противно. В школе он таким не был. А теперь выясняется, что он еще и шантажист… Ну, кажется, не он сам… Какая разница! Интересно, а кому это понадобилось? И почему ваша Маргарита в милицию не заявит? Боится, что всплывет что-то нехорошее? Ее можно понять. Ох, я вспомнила, мне папа твой говорил, что ты юная сыщица, ребенка какого-то похищенного отыскала, правда? Правда. А теперь вот шантажистов ищешь? Ищу. Но я же не одна, у меня друзья. Но ведь это может быть опасно! Бывает и опасно. Но чаще на детей внимания не обращают. Мол, вертятся тут какие-то мелкие… Ладно, спасибо, пирожные были вкусные, я пойду, наверное. |