Книга Недоверчивые сердца, страница 33 – Никола Марш

— Пойдем пройдемся.

— Это не совсем тот ответ, на который я надеялся.

Она улыбнулась. Лицо ее светилось от любви, и у Этана округлились и еще ярче засияли глаза.

— Мне очень многое надо тебе сказать. Но пойдем куда-нибудь, где поспокойнее, — предложила Тамара.

Он оглянулся вокруг и удивленно поднял брови:

— Да где же спокойнее? Ближайшая пара в двадцати ярдах от нас.

Она возразила:

— Поверь мне, есть места спокойнее.

Она взяла Этана за руку. Он сразу переплел свои пальцы с ее, и она вздохнула. Все правильно.

Тамара привела его в дальний угол сада и показала на молодой кипарис:

— Я на этой неделе приходила сюда несколько раз. Кажется, мне здесь лучше всего думается.

Этан вздернул брови:

— Неужели ты тоже была здесь?

Он очень нежно поцеловал ее в губы и в глаза. Она села на траву и похлопала ладошкой рядом с собой, приглашая его.

— Я кое-чего не могу понять, — заметила Тамара. — Такое впечатление, что в этой стране каждый второй желает предсказать мою судьбу. Даже массажистка попыталась заглянуть в мое будущее.

Этан сидел рядом и посмеивался:

— Ну и что тебе предсказали? Впрочем, по зрелом размышлении я понял, что не желаю знать, как ты в ближайшем будущем увлечешься высоким, смуглым, темноволосым красавцем. — Он подмигнул и улыбнулся такой хулиганской, такой родной улыбкой, что Тамара бессознательно потянулась к нему.

Согнув колени, она положила на них подбородок и стала смотреть на Тадж-Махал, который в сумерках казался сделанным из слоновой кости.

— Я так много передумала за эту неделю, что теперь, пожалуй, и сама могу довольно точно предсказать свое будущее.

Молодая женщина сидела здесь подолгу, размышляя о своей жизни. Она понимала — чтобы построить будущее, которое будет лучше и ярче прошлого, необходимо учесть все ошибки.

Здесь Тамара чувствовала себя в безопасности, но, охваченная неослабевающим беспокойством, все-таки не обрела мира в душе. И не в том дело, много или мало она над этим думала.

Она знала почему.

Причина сейчас смотрела на нее синими глазами.

— Ну, давай. Говори прямо. Какое будущее ждет Тамара Рейн? — поторопил Этан.

Но именно теперь, когда настал момент истины, она засомневалась.

Неужели действительно что-то может получиться?

Тамара пожала плечами и еще крепче обхватила колени.

— Мое будущее в Индии. Здесь до меня не дотянутся щупальца желтых газет. Кроме того, я могу стать внештатным сотрудником какого-нибудь глянцевого журнала…

— Твое возвращение к карьере — это великолепно, но меня интересуешь ты. Так какое будущее уготовано тебе?

Ах вот что ему надо.

Молодая женщина глубоко вздохнула и пересела так, чтобы видеть лицо Этана. В угасающем свете, в тени нависших ветвей, разобрать выражение его лица было трудно. А ей очень этого хотелось.

Этан приехал, но не сказал того, чего она ждала. Да и в момент встречи особых чувств не выказывал.

Рискнет ли она сердцем еще раз? Справится ли с боязнью потерять любовь всей своей жизни?

— Полагаю, кое-что в моем будущем зависит от тебя, — наконец сказала Тамара. — В лице Этана ничего не изменилось, не дрогнул ни один мускул. — На прошлой неделе я произвела полную переоценку ценностей и единственное, о чем сожалею, так это о том, что при отъезде из Мельбурна была не совсем честна с тобой.

— Объясни.

Она вытянула затекшие ноги.

— В тот день, выскочив из «Амброзии», я была охвачена эмоциями и не удосужилась все тебе объяснить. Только много позже я поняла, как это выглядело со стороны.

— Я знаю, ты все еще любишь Ричарда…

Тамара удивленно посмотрела на Этана. Как же он не понимает?

— Да нет же. Я не люблю его и, возможно, не любила никогда. — Она прикусила нижнюю губу. Конечно, это звучит странно, пожалуй, даже бесчувственно. — Я встретила его, когда только-только начала встречаться с парнями. И вдруг этот дерзкий знаменитый мужчина начал постоянно возле меня вертеться. Мне это очень льстило. Неудивительно, что после короткого периода ухаживаний мы поженились.

— Я всегда думал, что вы были счастливы.

— Были. Но очень недолго. Всего несколько месяцев. Мне нравилось положение замужней женщины, нравилось ощущение безопасности, которое принес мне брак. А потом началась ложь. И все остальное. — От воспоминаний о том, что ей приходилось выносить, у нее заныло сердце. — Ричард превратил мою жизнь в ад. Если я надевала черное, он говорил, что я выгляжу слишком тощей. Если белое — слишком жирной. Он уничижительно отзывался о моей работе и не раз называл написанное мною чепухой и вздором. Чтобы я все время была у него под контролем, он рылся в моей сумке и совал свой нос в дневник. Он терпеть не мог то, что я готовлю, и однажды запустил в стену котлетой по-киевски.

— Черт возьми, Там…

— Он часто называл меня ни на что не годной бездельницей и сволочью. Пользовался каждой возможностью, чтобы унизить меня перед своими друзьями. Ему не нравилось, как я украшаю наш дом. Он все время поносил моих друзей и оскорблял маму.

Этан выругался и покачал головой, но Тамара должна была выговориться, раз уж начала. Надо избавиться от этого раз и навсегда.

— Знаешь, он был типичным домашним тираном. Я ходила чуть ли не на цыпочках, старалась все делать правильно, говорить правильно. Я пыталась избежать малейшего повода для взрыва, который мог произойти в любой момент, если мужу что-то не нравилось.

Этан накрыл ладонью ее руку, лежавшую на траве.

— Я об этом представления не имел.

— Не ты один.

Она поморгала, чтобы не дать пролиться слезам, и проглотила комок в горле.

— Да и откуда тебе знать, если Ричард Доуни, самый лучший, самый знаменитый шеф-повар Австралии, на людях был воплощением жизнелюбия и добродушия?

Этан сжал ее руку.

— Почему же ты не ушла?

Тамара и сама миллион раз задавала себе этот вопрос. И каждый раз отвечала по-разному.

Как можно объяснить свою потребность в любви, в защищенности, в том ощущении счастья, которое всегда присутствовало в ее семье, пока не умер папа?

Это казалось сентиментальщиной и звучало глупо… Особенно когда она поняла наконец, что Ричард совсем не тот человек, который ей нужен.

— Я оставалась с ним потому, что очень хотела иметь семью, которой после смерти папы у меня никогда не было. Я в ней нуждалась, и в этом, очевидно, кроется основная причина, почему я вышла замуж за Ричарда. Мне казалось, что если я буду хорошей женой, то у нашего брака есть шанс.