Книга Любовники поневоле, страница 16 – Робин Доналд

Она замолчала, потому что понятия не имела, куда они поехали.

— В Паритуту, [3] — резко сказал Кейн и взял у нее из рук трубку. — Либби, это Кейн Джерард. Мы с вами не знакомы, но обязательно познакомимся. Я привез Сейбл в Паритуту, на западное побережье, здесь у меня домик. Если вы захотите связаться с ней, звоните по этому номеру. — Он сунул трубку обратно ей в руки.

Немного взбодрившись, Сейбл выдохнула:

— Спасибо тебе. — Затем порывисто спросила: — Зачем ты сделал это?

Кейн внимательно взглянул на нее:

— Что?

— Тебе не надо было оставлять Либби сообщение. Теперь она будет сгорать от любопытства.

— Полагаю, это нормальные отношения между нормальными людьми, — сказал он, и взгляд его был пугающим. — Которые означают, что мы познакомимся с семьями и друзьями друг друга.

— У меня никого нет, — проговорилась Сейбл. — Семьи, по крайней мере. — И тут же пожалела о сказанном.

— Зато моя семья постоянно дает о себе знать, — сухо произнес он и тронул машину с места.

Они выехали на яркий солнечный свет. И прежде чем Сейбл смогла обдумать свои поспешные слова, она произнесла:

— Еще раз напоминаю тебе, что не собираюсь с тобой спать! — Сейбл отвернулась и невидящим взглядом уставилась в окно.

В ответ Кейн произнес резким тоном:

— Ты будешь лишь изображать, что безумно влюблена в меня. Уверен, тебе не доставит это особого труда.

Подражая его тону, Сейбл ответила:

— Конечно, какой уж тут труд! — И уже серьезно произнесла: — Скажи мне, ты презираешь всех женщин или только меня?

— Я презираю лживость! — четко высказал свой принцип Кейн и тут же цинично добавил: — С другой стороны, твоя предприимчивость вызывает во мне уважение.

Похолодев от унижения, Сейбл прошептала:

— Это очень, очень великодушно с твоей стороны. Мне надо выразить благодарность за эту оценку?

К ее удивлению, Кейн рассмеялся. «Конечно, легко находиться в хорошем настроении, когда на руках у тебя выгодные карты», — со злостью подумала она.

— Расскажи мне о себе, — сказал он, и на этот раз вместо его обычного властного тона в голосе прозвучала ленивая нотка.

— Зачем? Ты уже все обо мне разузнал. Что я могу добавить?

— Мне известны лишь факты, и не более того.

— Если ты полагаешь, что мое похищение, или как это можно еще назвать, даст тебе возможность узнать обо мне больше, то ты глубоко ошибаешься. — И где она набралась смелости сказать такие слова? Ощущение, что она может владеть собой, пусть даже на короткий миг, придало ей сил. — Под твоим давлением я приму участие в этой непристойной игре, но не думай, что выложу тебе всю информацию о себе. И с какой стати я должна это делать? Ты уже и так составил свое мнение обо мне, и все, что я расскажу, не будет иметь для тебя никакого значения.

Он искоса взглянул на нее:

— Я не знал, что у тебя змеиный язык.

Сейбл не успела ответить — они достигли вершины холма, и у нее перехватило дыхание от открывшегося вида.

— Добро пожаловать в Паритуту, — сказал Кейн, останавливая машину.

Поместье Кейна Тотара-Бей было расположено на восточном побережье, а Паритуту — на западном. Это чудесное место выходило на открытый, бесконечный океан — никаких островов, никаких судов, маячивших на горизонте, и только волны, бьющие о берег с первобытной силой. Холмы здесь были выше, чем окружавшие Тотара-Бей, заливы глубже, а стволы деревьев, обдуваемые постоянными ветрами, искривлены.

— Что означает Паритуту? — спросила Сейбл, решившись нарушить молчание.

— Пари — это «скала», туту — «прямая». «Отвесная скала» — так переводится это слово. — Кейн указал на берег, скалистый и хмурый. — Народ маори обычно называл так воинов, потому что здесь — и на берегу, и на море, — чтобы остаться в живых, приходилось постоянно соблюдать бдительность.

Кейн включил двигатель, и машина покатила вниз по извилистой дороге. Теперь Сейбл могла разглядеть вдали дом — сквозь плотные стволы деревьев и заросли буйно разросшегося кустарника.

Опять ее мысли потекли все в том же направлении. До чего это унизительно — презирать мужчину от всей души и в то же время остро ощущать его каждой клеточкой своего тела, вплоть до кончиков пальцев ног… И что она будет делать, если он снова захочет ее поцеловать? Ударит его по щеке? Тогда она будет выглядеть полной идиоткой. Потому что Сейбл не была уверена в том, сможет ли она остаться после поцелуя непреклонной и невозмутимой. Одна лишь мысль о его прикосновении вызывала в ней дрожь, а ее настороженность начинала превращаться в чувство, очень похожее на предвкушение.

Испытывая отвращение к самой себе, она сконцентрировалась на пейзаже.

— Первобытные маори считали, что мужчины и женщины предназначены играть разные роли, — продолжал рассказывать Кейн. — Тем не менее маори уважали женщин-воинов, как и тех из них, кто был хорошим советником. И конечно же тех, кто выполнял традиционно женские обязанности.

Сейбл успела остановить себя, чуть не ляпнув: «Очень благородно!» Так или иначе, не обычаи древних маори были мишенью ее гнева.

— А у тебя были предки маори? — только поинтересовалась она.

— На тихоокеанских островах. Мой прадед Джерард был французом. Он сбежал с дочерью вождя с острова Таити, а дочь эта была обещана другому вождю. Поэтому, скрывшись в Новой Зеландии, они поселились в Тотара-Бей.

«Неудивительно, что волосы у Кейна черные, как вороново крыло, а эти надменные черты оказались результатом смешения полинезийской и французской кровей! В результате получился такой потрясающе красивый мужчина», — подумала она, стараясь не поддаваться чарующим мыслям.

— Это ее портрет висит в холле в Тотара-Бей? — догадалась Сейбл.

— Да. Семейная легенда гласит, что оба были сильными и храбрыми, как тигры, но она умерла при родах, а он так больше и не женился.

— Ты тоскуешь о них, — даже не спросила, а лишь подытожила она его рассказ.

— Да, — кивнул Кейн. — Их дом — очень примитивная хижина — до сих пор стоит за особняком Тотара-Бей. Если тебе интересно, я покажу ее, когда мы вернемся.

Сейбл смотрела на Кейна, на его красиво вырезанный профиль, четко вырисовывавшийся на фоне мрачного прибрежного леса, пока они не подъехали к его дому.

— Это и есть твой «маленький домик»? — с недоверием воскликнула она. — Ничего себе!

Да, этот дом явно не был маленьким и вовсе не напоминал сельский домик или хижину, которые Сейбл ожидала увидеть. Построенное по всем канонам современной архитектуры, здание резко выделялось на фоне дикого пейзажа. И совсем не было похоже на особняк Тотара-Бей, с его старым викторианским очарованием.