Книга Исцеляющая любовь [= Окончательный диагноз ], страница 298 – Эрик Сигал

Хэнк принял известие равнодушно. Если бы оно исходило от Черил, он закатил бы скандал и настоял на аборте. Но здесь, в Юго-Восточной Азии, все было совершенно иначе. Забота о детях целиком ложилась на плечи женщин. А кроме того, Мейлин отдавала себе отчет в том, что любой мужчина по природе своей полигамен, и была готова всю ночь терпеливо ждать, пока он вернется к ней… с Веселой улицы.

Барни Ливингстон, доктор медицины, родился 16 июня 1937 года в больнице округа Кинг в Бруклине. Боевое крещение получил 20 апреля 1970 года в зале «Версаль» нью-йоркского отеля «Сент-Реджис».

В промежутке между многообещающим анонсом «Издательского вестника» и выходом книги в свет издательский дом «Беркли» заключил контракт на пятнадцать тысяч долларов с издательством, выпускающим книжки в тонких обложках. Билл Чаплин счел эту сумму скромной, зато Барни был так ошеломлен, что полдня выводил эту сумму на листке бумаги.

В приподнятом настроении он отправился к портному снимать мерку для костюма.

— Бог мой! Как ты великолепен! — воскликнула Эмили. — Придется за тобой приглядывать, не то какая-нибудь красавица тебя соблазнит прямо на приеме.

Он обнял ее и сказал:

— Послушай, крошка, когда со мной в одном помещении находишься ты, для меня не существуют даже звезды Голливуда.

— А что, эта подружка твоего Билла тоже там будет?

— Да, — с усмешкой ответил Барни. — Она ведь его помощница, и именно она все это организовала.

— Но она и впрямь красотка!

Барни вздохнул:

— Эм, ты же знаешь, я сторонник моногамии. Я больше всего хочу взять твою левую руку и надеть на твой палец обручальное кольцо.

Эмили это не убедило. Она твердо верила, что стоит мужчине оказаться в свете софитов, как у него появляются греховные мысли.

— А еще не забудь свою богиню от медицины!

— Лору, что ли?

— Я могу надеяться, что ты нас наконец познакомишь? Или ты ее придумал, чтобы вызвать во мне ревность?

— Она наверняка занята, — сказал Барни небрежным тоном. — Хотя я попросил Билла, чтобы ей послали приглашение, — просто чтобы она знала, что я буду рад ее там видеть.

Через двадцать минут они уже были в вестибюле отеля «Сент-Реджис», где их поджидали взволнованные Эстел, Уоррен и его жена Банни (очень и очень беременная).

— Почему вы не подниметесь? — весело спросил Барни. — Лучшие закуски расхватают!

Он обнял мать, только сегодня утром прилетевшую из Флориды.

— Спасибо, что приехала.

— Барни, неужели я могла пропустить такое событие? Ведь я же всю жизнь проработала в библиотеке! Для меня написать книгу — это самое большое достижение, на какое способен человек.

Уоррен изо всех сил старался подавить вспыхнувшую в нем ревность.

— Ну хватит вам, пойдемте лучше и посмотрим, какие деликатесы приготовил издательский дом «Беркли» в честь автора. Если ерунду какую-нибудь, завтра же подам на них в суд.

Они прибыли не первыми. Большинство чемпионов — героев книги — уже были тут. Барни, задыхаясь от волнения, представил бессмертным героям спортивного пантеона своих мать, брата, невестку и Эмили.

Торжество было в разгаре, когда появилась еще одна гостья.

Эмили мгновенно узнала Лору Кастельяно. Одетая в строгое темно-синее платье, без всяких украшений, за исключением золотых волос, Лора была неотразима.

Барни бросился к ней, они расцеловались, и он тут же притащил ее к своим.

— Эм, познакомься, это Лора, мой лучший друг еще с детского сада.

Обе разом воскликнули:

— Я столько о вас слышала!

— Я рада, что вы выбрались, — сказала Эмили. — При вашей-то занятости…

— Этот случай я бы ни за что не пропустила. Барни — мой самый давний и верный друг. А книга, на мой взгляд, просто замечательная.

— И я того же мнения, — поддакнула Эмили. — Если уж вам отрывок понравился, могу себе представить, какое впечатление на вас произведет вся книга.

— Да я ее уже читала. Барни прислал мне гранки.

Худшие опасения Эмили подтверждались. Она с самого начала чуяла, что по-настоящему глубокие чувства Барни питает именно к этой полулегендарной Лоре, хотя он и твердил без конца, что их дружба носит сугубо платонический характер.

Она вдруг потеряла способность поддерживать беседу. Узрев какого-то коллегу из редакции, она извинилась и устремилась к нему.

— Вот так чудеса! — раздался откуда-то из-за Лориной спины знакомый голос.

Она обернулась. Как всегда красивый и элегантный, перед ней стоял Беннет Ландсманн.

— Бен! — закричала Лора. Они обнялись. — Как дела?

— Сама знаешь, — усмехнулся он. — Как могут быть дела у ординатора? Он или наполовину жив, или наполовину мертв. Однако по сегодняшнему особому случаю я наполовину пьян. Но это от радости.

— И что скажешь по поводу успеха нашего общего друга?

— Мы с тобой оба знаем, что он это заслужил больше, чем кто бы то ни было, — ответил Беннет. — Лучше Барни я никого не знаю. А как тебе Эмили? Кажется, ей повезло?

— Хорошенькая, — уклончиво ответила Лора. — Мы с ней пока мало пообщались, но она мне показалась воплощенной энергией. Как думаешь, они счастливы?

— Могу только сказать, что Барни ее любит, — сказал Беннет. — И хочет на ней жениться. Но она по каким-то своим тайным причинам упорно ему отказывает. Однако Барни считает, что можно продолжать жить вместе, пока он ее не возьмет измором.

— Послушай-ка, Ландсманн, — объявила Лора, — ты не обижайся, но я не для того прилетела из Бостона, чтобы встречаться с однокашниками. Я хочу на звезд поглазеть! Где этот Джеки Робинсон?

И они отправились на поиски знаменитостей.

— Я у всех взяла автографы.

— Нет, Банни, не может быть! Какое мещанство! — упрекнул Уоррен.

— А мне показалось, они так не считают. Али мне даже написал стихи на салфетке.

После торжества Барни организовал у себя дома вечеринку с шампанским и деликатесами для узкого круга («семейной сборной», как он выразился).

— Барни, послушай-ка, — сказала Лора, уже слегка захмелев, — между нами, кто из тех, у кого ты брал интервью для книги, на тебя произвел самое сильное впечатление?

— Честно говоря, не знаю, — ответил еще более хмельной Барни. — Но я тебе скажу одну вещь. Если бы мне поставили условие: выбирай одного человека на всей земле и иди с ним ужинать… — Он выдержал паузу. — Я бы выбрал Эмили.

Все дружно захлопали.

— Так когда свадьба, Барн? — спросила Банни.