Онлайн книга «Формула добра»
|
Лежу себе, размышляю. Вдруг слышу, наша Кисуля где-то кричит. Да-да, именно кричит, потому как мяукает она совершенно иначе. Люди, конечно, могут и не отличить мяуканье от кошачьего крика, но я в этих звуках разбираюсь хорошо. Если вы, например, слышите вой собаки, знайте, что это может быть и криком. Главное – внимательно прислушаться. Так вот. Прислушался – чую, что-то случилось невероятное. – Помогите, – вопит наша Кисуля, – помогите, люди! Снимите меня! Мяу-мяууу! Мяу-мяууу! Ничего себе! Я резко приподнялся, выглянул в окно, смотрю, эта дурочка залезла на самую верхушку дерева, вцепилась в тонюсенькую ветку и качается. Я чуть в обморок не упал – если она оттуда навернётся, костей не соберёт. Хоть и говорят, что кошки умеют планировать, но какой из нашей Кисули дельтаплан? Ой-ой-ой! Нужно спасать сумасшедшую кошку. «Как тебя туда занесло? Чего ты там забыла?» – мысленно вскрикнул я. А женщины и ухом не ведут. Понимаю, они просто не слышат. Что делать в таких случаях? Я забросил лапы на подоконник и гавкнул во всё горло. Наша гостья от испуга едва со стула не свалилась. – Трисон! – воскликнула Анна Игоревна. – Ты чего? На улицу хочешь? – Ав-ав! – отвечаю, немного понизив голос, а сам пялюсь в окно. – Успокойся, дружок, – ласково говорит Аннушка, – сейчас мы закончим с Викусей разговор и пойдём погуляем, потерпи немножко. «Да какие уж тут гулянки, миленькая Анна Игоревна, прислушайся, как твоя Кисуля верещит на дереве. Вставайте, вставайте! Гав-гав! Срочно идёмте во двор!» Видя, что женщины никак не реагируют, я взвыл волком: – У-у-у-у-у-у-у! – Господи боже мой, – ахнула моя подопечная. – Он что-то на улице увидел, – тревожно произнесла Вика и подошла к окну. «Открывай, открывай скорее, – мысленно умоляю я гостью, – сейчас вы поймёте, чего я тут растявкался!» И что вы думаете? Нет, я ничего не имею против кошек. Не надо меня обзывать котоненавистником. Но, честное слово, иногда они бывают такими дурами! Извините, но эта… эта… Кис-с-с-суля неожиданно умолкла. Скажите, есть ли мозги у этих кошек? Вика открыла окно, я как дурак лезу на подоконник, а наша верхолазка словно в рот воды набрала – молчит, и всё тут. «Да что же это такое творится! Кисулечка, родненькая, да мяукни же ты, наконец, пока окно открыто! Почему ты в самый ответственный момент замолчала? Вот глупое животное!» Мольбы мои Кисуля, разумеется, не услышала. А может, просто онемела от страха. Вика посмотрела в окошко и снова наглухо затворила его. И тут наша акробатша снова завопила. Наверное, это и есть закон подлости, о котором так часто говорят люди. Мне ничего не оставалось делать, как начать скулить и метаться между дверью и окном. В конце концов, женщины поняли, что всё это неспроста. – Пойдём, выйдем на улицу, – предложила Аннушка и добавила: – Вик, позови Костю. Выскочив во двор, я метнулся к дереву и принялся громко лаять. – Ё-моё! – вскрикнул Константин Александрович, подняв голову вверх и увидев на макушке дерева Кисулю. – Вот это фокус! – Что такое? – испуганно спросила Аннушка. – Что случилось? – Спокойно, Аня, спокойно, – дрожащим голосом произнесла Вика, – кошка забралась на дерево, на самую верхушку, а слезть не может. – Наша Кисуля? – А то чья же? – сплюнул Константин Александрович. – И чего её туда занесло… – Вон оно что, – выдохнула Анна Игоревна. – Опасно? Достать-то её можно? – Попробуем, – ответил мужчина и скомандовал: – Так, дамы, стойте здесь, сейчас я лестницу принесу. А ты, Трисон, помолчи, не гавкай, не пугай её, а то свалится. «Да теперь-то мне зачем гавкать? – фыркнул я. – Вы и сами всё видите. Тут теперь не до гавканья». Константин Александрович вернулся с лестницей, приставил её к стволу и попытался на неё взобраться, да не тут-то было. Ствол дерева оказался слишком тонок. – М-да, – хозяин почесал затылок, – как же быть? Так-так-так… Он снова куда-то убежал. Через минуту приволок простынь и предложил женщинам соорудить из неё что-то наподобие ручного батута. – Стойте здесь, никуда не отходите, – командовал «спасатель», – я попробую сейчас стряхнуть её. – Ой, – вскрикнула Аннушка, – я боюсь. – Не бойся, дорогая, – махнул рукой, Константин Александрович, словно Аннушка могла видеть его жест. – Стойте на месте и не двигайтесь. Держите покрепче простынь. Константин Александрович принялся потихоньку трясти дерево, Вика вцепилась в уголки простыни и зажмурила глаза. Кисуля, почувствовав деревотрясение, впилась когтями в ветку и завизжала, словно ей хвост отрывают. – Боже мой, – шепчет Анна Игоревна и спрашивает у подруги: – Ну что там, Викусь? Женщина открыла глаза и, взглянув на «циркачку», так же шёпотом отвечает: – Пока ничего, она боится. Последующие десять минут не принесли никакого результата. Константин Александрович вспотел, но Кисулю так и не стряхнул – крепкая «груша» нам досталась. Я стоял в стороне и молча наблюдал за происходящим. «Интересно, зачем она туда полезла? – думал я. – Наверняка за какой-то птичкой. Видел, как она уже не раз изображала из себя охотницу. Крадётся по газону к воробьям, влипнет в траву, ушки прижмёт, дескать, взгляните на меня, я не кошка, а рысь пятнистая. Умора просто! Но птицы всё время оставляли её в дураках. Решила, наверное, на дереве их достать. Вот глупая! Видимо, увлеклась, воробьи улетели, а доморощенная рысь осталась на макушке. А теперь орёт во всю ивановскую». Тут подоспела ещё одна помощница. Маша. Увидев на макушке Кисулю, Маша сразу расплакалась. – Это ещё что такое? – нахмурился папа. – Чего ты плачешь? – Папа, а кто её туда затащил? – спросила Маша, вытирая кулаком глаза. – Ветром занесло, – рассмеялся отец. – Торнадо? – вытаращила мокрые глаза девочка. – Ага, тайфун, – закивал отец и добавил: – Вместе с цунами. – Папа, я серьёзно спрашиваю! – топнула ножкой Маша. – А тебе всё шуточки. – Мари, – папа подошёл к дочери и взял её за руку, – я предлагаю тебе покинуть смотровую площадку. Иди в дом. – Почему я должна идти в дом, когда здесь вся семья собралась? – возмущённо воскликнула девочка. – Хорошо, – согласился отец, – тогда не реви. Договорились? – Да я не реву, папочка! Как ты не понимаешь, слёзы ведь иногда сами появляются. – Так, всё, стой молча. Я, кажется, придумал кое-что… – Молчу-молчу, – согласилась Маша и шёпотом спросила: – А вы спасёте Кисулю? – Спасём-спасём! – нарочито бодро ответил отец и, нахмурив брови, добавил: – Только умоляю тебя, Мария, постой молча. |