Книга Тайный орден, страница 73 – Тимур Лукьянов

несколько раз навещал этого моего дядю. На вид он, говорят, несколько угрюм, но

поверьте, он доблестный рыцарь и добрый христианин. Уверен, он всегда помнит о

Шампани и обязательно поможет вам. Он, пожалуй, единственный на пути, кому вы

сможете рассказать суть нашего дела с вызволением пленника. Я передам Этьену де

Блуа одну ценную фамильную реликвию, вот этот перстень, по которому он узнает

своих. А еще, разумеется, я передам дяде через вас письмо. — Юный граф снял с

левой руки и отдал Гуго массивное золотое кольцо с красным камнем и полустертым

девизом на латыни, выгравированным по ободку: «Господь за Блуа», потом спросил:

—Есть другие вопросы, шевалье?

—Нет, монсеньер.

—Тогда это все. Дальнейшие указания вам даст Андре де Монбар.

Напоследок граф протянул де Пейну большую дорожную сумку из воловьей

кожи, в которой оказался тяжелый мешочек с золотом, список с именами воинов и,

четко нарисованная на листе пергамента карта со схемой предполагаемого маршрута.

Еще там были письма от Гуго Шампанского и от аббата Мори к Арагонскому королю,

к кастеляну Шалона, к графу Лиона, к епископам Вьенскому и Вивьенскому, к графу

Тулузскому и к некоторым другим епископам и сеньорам южных областей, через

которые отряду предстояло проезжать. Затем граф приказал капитану городской

стражи де Монбару провести де Пейна в склады и арсеналы Сторожевого замка и

выдать все необходимое для похода: продовольствие, снаряжение и оружие.

Из трапезной графа Гуго де Пейн вышел вместе с Андре де Монбаром. По дороге

друзья решили отметить назначение де Пейна в знакомом трактире «Жирный гусь».

—Поздравляю с назначением! Ты теперь тоже вроде, как капитан. — Сказал де

Монбар, поднимая оловянную кружку с добрым вином.

—Не с чем, наверное, меня поздравлять, дружище. Не думаю даже, что вернусь

обратно. Дело, похоже, безнадежное. И зачем только граф понапрасну рискует своими

людьми ради освобождения какого-то еврея? Ведь шансов на его спасение нет почти

никаких.

—Наш граф еще слишком молод, и им очень легко управлять.

—Это ты к чему?

—Думаю, что за всем этим стоит не сам граф, а аббат Мори и его люди, и они не

так уж просты. Мне кажется, что настоящие цели экспедиции могут быть какими-то

иными, а спасение еврея лишь повод.

—Почему ты так считаешь?

—Ты лучше скажи сначала, что ты думаешь о рыцарях аббата Мори.

—О каких рыцарях? — Не понял де Пейн.

—Неужели ты не видел трех бритоголовых загорелых детин в белых одеждах с

мечами и шпорами?

—Уж не Аршамба де как-то там зовут одного из них?

—Точно. Одного зовут Аршамба из неизвестного места, второго — Россаль, а

третьего — Гондемар. Странные они. Не шумят, не пьют, не ходят к женщинам и не

задираются. Монахи, одним словом, а не рыцари. Никогда прежде таких не видел, и

веришь, я ведь провел собственное расследование смерти Бертрана де Бовуар. И

знаешь, что выяснилось? Все стражники башни от чего-то заснули в тот вечер на

своих постах, а один из них разговаривал перед этим с неким монахом, нездешнего

вида, который пришел в башню по поручению аббата Мори узнать, не нуждается ли

кто-нибудь из арестантов в исповеди. Этот «монах», по-видимому, усыпил охрану и

убил Бертрана каким-то неведомым способом. Когда я тайно показал стражнику для

опознания людей аббата, стражник узнал одного из них, по имени Гондемар. Конечно,

я никому не сказал об этом, ведь аббат и его люди убрали Бертрана, сильно опасаясь

за твою жизнь, дружище.

—Неужели аббат Мори и его люди могли поступить так бесчестно? — Изумился

де Пейн.

—Ты удивляешь меня, Гугон. А разве честен был граф Стефан, назначив тебе

судебный поединок с этим негодяем? — Спросил Андре.

—Да, но… — начал было возражать де Пейн и осекся, поняв, что и возразить

нечего. Пожалуй, неожиданная смерть Бертрана де Бовуар явилась для него

единственным шансом выжить самому.

—Так вот, мне кажется, что они из тайного ордена, и сам аббат Мори тоже. —

Продолжал Андре.

—Что еще за тайный орден?

—Ты никогда не задумывался, откуда вообще пошло рыцарство? Ведь у римлян

рыцарей не было, — сказал де Монбар.

—У них были всадники. — Пожал плечами Гуго.

—Да, всадники, но не рыцари. Всадник — он просто воин на лошади, а рыцарь,

прежде всего, человек чести. И рыцари, конечно, появились позже. — Уточнил Андре.

—И когда же ты думаешь, они появились? — Спросил де Пейн.

—Знаешь, я много думал над этим. И, судя по всему, легенды про короля Артура

и его круглый стол не врут. Похоже, король Артур и был самым первым рыцарем,

готовым не просто воевать, а защищать слабых и сражаться во имя справедливости

Божьей.

—Но кто же тогда посвятил его в рыцари? — Задал вопрос де Пейн.

—Я часто слышал от старых инвалидов, что когда-то существовал некий

таинственный орден, от которого и пошло все рыцарство. Говорят, что Мерлин, тот

самый волшебник, который духовно руководил королем Артуром, был из

таинственного древнего ордена воинов-монахов. Он то и посвятил Артура в

рыцарский сан.

—Может быть и так, друг. Но раз орден из которого, как ты говоришь, пришел

Мерлин, существовал и раньше, то, значит, и само рыцарство началось до короля

Артура.

—Я думаю, что рыцарство возникло от сотворения мира вместе с самой

справедливостью. Кто-то же должен был постоянно противостоять силам зла. Но мне

кажется, что сначала рыцарями были небесные воители, вроде архангела Михаила, а

затем их дело продолжала уже на земле некая могущественная тайная братия, близкая

к Господу и сокрытая от мирян. Из этой братии и пришел к королю Артуру его

наставник Мерлин. Он посвятил в рыцари короля Артура, и с тех пор рыцарство стало