Книга Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови, страница 39 – Наталья Штурм

По моим ногам текла кровь.

Я могу потерять моего ребенка!

Меня охватила паника. Кого будить, кто отвезет в больницу?

Роберт проснется теперь только завтра днем.

Отец плохо видит и ночью не ездит. К тому же без указаний Роберта он не станет ничего делать.

Мать не в счет. Только поохает, поахает и… предложит покушать блинков.

Из банных халатов я соорудила на диване что-то наподобие горки и, задрав на нее ноги, легла.

Взволнованная ночным звонком, доктор велела не вставать, сделать себе укол и утром срочно ехать в больницу.

Рождение моего малыша было под угрозой.

Я взбунтовалась.

Плевать мне, в конце концов, что обо мне подумают эти люди! Мой ребенок в опасности, и они ОБЯЗАНЫ мне помочь.

Стараясь не делать резких движений, я медленно-медленно, шажок за шажком поднялась по лестнице на второй этаж.

Едва я открыла дверь в нашу спальню, на меня пахнуло таким перегаром, что чуть не стошнило. Стенобитный храп возвещал, что разбудить Роберта – пустая затея.

Я постучалась в комнату родителей.

Тут же ко мне выбежала перепуганная мать.

– Что случилось?!

– У меня угроза выкидыша. Мне утром надо быть в больнице. Или отвезите меня сами, или, пожалуйста, освободите мне проезд.

– Ах, боже мой!.. А Роберт что говорит?

– Что он может говорить… Вы же видели, в каком он состоянии.

– Ну да, он выпил чуть-чуть… Чего тут такого… Ну так он проснется к утру и отвезет тебя! – «успокоила» меня мать.

– Он проснется дай бог к обеду и, скорее всего, ехать будет не в состоянии, – ответила я.

– Ну, не преувеличивай, не преувеличивай. Роберт никогда не бывает пьяным. Это первый раз, когда я его вижу в таком состоянии. Это ты брось, – замахала руками Клавдия Петровна.

– Вы очень сильно заблуждаетесь. Но сейчас не это важно. Важно как можно быстрее оказаться в больнице. Решайте, как быть. Я пойду лягу – мне нельзя долго стоять.

Я медленно пошла вниз.

– А почему ты с Робертом не легла? Твое место рядом с мужем. А то, что это еще за дела – в гостиной ложиться! Я вот уж как сорок лет замужем, но никогда… чтобы отдельно, никогда! И ты иди ложись с ним, – шепотом кричала Клавдия, свесившись с перил второго этажа.

На другой день родители сумели разбудить Роберта только к обеду.

Дальше все пошло по обычному сценарию. Попытка помириться, извинения, обещания, что больше этого никогда не повторится, и слезы раскаяния. Но я даже не слушала. Важней всего было скорее оказаться под капельницей.

Он быстро собрался и отвез меня в больницу. Всю дорогу мы молчали. Он понимал, что на этот раз выпросить прощение гораздо сложней. Ведь он поднял руку на беременную женщину.

Я пролежала на сохранении две недели.

Роберт навещал меня каждый день по два раза: до работы и после. Задобренные подарками, и охрана, и врачи пускали его в любое время суток. Его гостинцами кормилось все отделение, и полные сумки оставшейся еды уносили с собой довольные нянечки.

Женщины из других палат с восторгом отзывались о Роберте, видя, с какой заботой и нежностью он относится ко мне. Знали бы они…

Мы по-прежнему не разговаривали. Иногда я писала ему на бумаге, какие нужно принести книги.

За несколько дней до выписки я предупредила его, что жить теперь буду у себя дома, на «Аэропорте».

Он ничего не ответил. Но лицо его посерело.

Накануне выписки он приехал с охранником.

– Последи, чтобы нам никто не мешал, – отдал распоряжение Роберт и внес в палату огромную корзину цветов.

Он подошел к моей кровати, встал на одно колено и, протянув красную бархатную коробочку, дрожащим голосом произнес:

– Выходи за меня замуж.

Я расхохоталась.

Нет, скажу я вам, при всем моем бедственном положении действительно эта сцена выглядела прикольно. Столько страданий принес – и как ни в чем не бывало!

Может, он с ума сошел?

– Ты можешь смеяться. Но нельзя оставлять ребенка без отца. Я докажу тебе, что я – лучший отец на свете. Самый заботливый, надежный, ласковый. Поверь мне в последний раз. Ты увидишь, как с этого дня все изменится. На днях я ходил к гадалке. Она сказала, что мы живем во грехе и нам нужно пожениться. А лучше всего обвенчаться. И тогда наши отношения будут защищены от сглаза и зависти.

– Ты ли это говоришь? Еще недавно мы вместе высмеивали гадалок-шарлатанок, а сегодня ты ссылаешься на их советы. Странно…

Роберт обрадовался, что я наконец заговорила, и переместился с пола на мою кровать.

– Пойми, я был в отчаянии! Потерять все! Из-за нелепости. Собственной глупости… Прости меня, не лишай ребенка отца. Я люблю тебя…

Серьезный аргумент. Я сама выросла без отца и понимала, что кого-то нужно называть папой…

Через неделю мы подали заявление в загс.

Ультразвук показал мальчика.

А я и не сомневалась. По лицу беременной женщины действительно можно определить пол ребенка.

С девочкой черты лица, как правило, расплываются и живот не выпирает, а округлый. С мальчиком лицо остается прежним, немного жестким, но весь облик женщины преображается. Мой звукорежиссер Андрей на этот счет схохмил:

– Ну, конечно, внутри хоть и маленький, а все равно мужчина!

Состояние мое нормализовалось, и Роберт разрешил мне поехать на гастроли. Но при одном условии – он поедет тоже.

Несколько раз в год компания «ЮКОС» устраивала грандиозные концерты по случаю нефтяных праздников.

Десант артистов грузили чартерами и забрасывали в различные нефтяные точки страны.

Демократичный подход организаторов к подбору артистов позволял заработать даже тем звездам, о которых многие думали, что их уже нет в живых.

Кроме того, это были те редкие случаи, когда богатые заказчики не торговались до посинения за каждые сто долларов, а соглашались на заявленный артистом гонорар безоговорочно.

Организовано все было отлично. Стопроцентная предоплата за два месяца до концерта, райдер с необходимыми капризами артиста выполнялся безукоризненно. В аэропорту Самары или Красноярска вся привокзальная площадь была заполнена различными иномарками с фамилиями звезд на лобовых стеклах.

Самые «дорогие» артисты не спеша подходили к своим роскошным машинам и еще некоторое время стояли возле них, дабы засветить статус.

Остальные, у кого машинки были поплоше, быстро рассаживались и уезжали на свою концертную точку.

Хотя эти понты свойственны в основном попсе – так уж сложилось. Рокеры, к примеру, попроще будут. Звездный солист ансамбля спокойно разъезжает со своими музыкантами в мини-автобусе или отказывается от бизнес-класса в самолете и летит с коллективом в эконом – ему западло выпендриваться.