Онлайн книга «Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови»
|
Жаль расставаться с ним, но по-другому мне не решить своих проблем. Я еще долго сидела и разговаривала с бриллиантом. Прощай, Степан Палыч! Вам – заниматься политикой, а мне – забыть о вас, как о прекрасном сне… А может, это и был сон? Только колечко реально. И продать его оказалось непросто: украшения – сомнительное капиталовложение. Покупаешь дорого – продаешь уже за полцены. Как бы там ни было, за эти самые полцены я все-таки упросила купить кольцо хозяйку одной картинной галереи. Она позвонила мужу и назвала цену вдвое больше, он безропотно согласился. Интересно, он ее бьет? А если бьет – она его прощает? В любом случае без денег она точно не останется. Молодец! В тот же день я вернула Блекину долг. И обрадовалась больше него. Для него это лишь деньги, а для меня – самоуважение. Блекин оказался психически нормальным мужчиной лет сорока пяти, с внешностью сумасшедше-обаятельного Бармалея. Мы встретились в Петровском парке. В первомайские праздники там всегда бывает много народу с детьми. Я «натаскивала» себя на адекватность мировосприятия. Ну и что? Скоро и я так же буду гулять со своим сыном. И незачем больше отводить глаза от колясок и счастливых мамаш. Блекин шел рядом и монологом исповедовался. – Зачем ты подругу мою напугал? – поинтересовалась я. – Она решила, что у тебя паранойя. – А это я так женщин проверяю. Несу им всякий бред. Если испугалась – значит, можно продолжать знакомство. А если на все согласная (шизик и алкаш – ничего себе!), значит, хитрая. А хитрых я не люблю. – А мне почему помог? – А ты сразу напрямик ломанулась. Мне понравилось… – Послезавтра суд по гражданскому… Думаю, все будет хорошо. Приглашаю тебя в ресторан. Ты хоть выпиваешь или это тоже фантазии? – Ну, почему же, – обиделся Блекин, – я алкоголик. На самом деле. Мне показалось, он произнес это с гордостью. – А в чем это выражается? – решила я сравнить мужа и Блекина. – Ну, как… Пью недели две непрерывно. Потом «капельница» приезжает и выводит меня из запоя. И так всю жизнь. Я удивилась: – А как же ты свой бизнес ведешь? И весьма неплохо!.. – Пока пью, конечно, начинают подворовывать. Потом прихожу в себя, половину увольняю и преумножаю потери. – Так, если бы ты работал без сбоев, то, наверно, был бы уже миллионером! – порадовала я его. Но он махнул рукой. – Что ты! Мне это не нужно. Я по-другому устроен. Все равно все деньги раздам. Я вижу в этом свою миссию на земле – помогать нуждающимся. Мне захотелось сказать ему что-нибудь очень хорошее. – Знаешь, Блекин, ты очень талантливый бизнесмен. И необыкновенный человек. Хочешь, мы будем дружить? – Конечно! – чистосердечно обрадовался Блекин, целуя меня в щечку. – Слушай, хотела тебя спросить… А почему тебе нравятся только двадцатилетние девочки – ведь у вас такие разные интересы? – спросила я, рассчитывая на солидные умозаключения моего нового друга. Он внезапно остановился, схватил меня за руку, и глаза его округлились: – А ты знаешь, какие у них попки?! В назначенный день суд рассмотрел лишь заявления о разводе и, не найдя разногласий, развел нас. Я демонстративно жала руки адвокату, нарочито весело благодарила суд, но, вернувшись домой, разревелась, а вечером напилась как свинья с Блекиным в ресторане. И даже не пыталась себе это объяснить. Есть что-то в женской психологии, не поддающееся никакому объяснению… Рассмотрение вопроса о ребенке суд перенес… на июль месяц. Период отпусков и всякое такое… Можно понять. Но я уже реагировала на все спокойно. И не сомневалась, что скоро увижу своего сына. По слухам, доходившим до меня, я узнала, что у Вани уже вылезли все зубки, он говорит «папа», а на родной макушке торчит светлый непослушный вихор. Он забавный и смешной. Если не успевает на горшок, кричит сам себе «ай-яй-яй-яй». Расплатившись с долгами, я наконец-то купила машину. Конечно, не такую дорогую, как предыдущая, но вполне вместительную и комфортную. На заднем сиденье уютно пристроилось детское кресло, купленное в тот же день в «Совенке». Все было готово к возвращению Ивана. Судебное заседание по определению места жительства несовершеннолетнего Ивана проходило на третьем этаже. Возле входа по-прежнему звенел металлоискатель, и охранников не было вообще. Наверно, они ушли в отпуск. Возле дверей небольшого зала на стульях сидели истица и ответчица. Последняя с видом оскорбленной добродетели, а другая – с огнем праведного гнева в глазах. Рассматривался коммунальный вопрос: соседка сверху постоянно заливает нижнюю. Были приятельницами – теперь судятся. Обеим лет под семьдесят. Мне объяснили, что они здесь постоянные клиентки. Секретарь вышла и назвала их фамилии. Старушки поспешили в зал. Следующими были мы. Мой адвокат невозмутимо читал свежую газету, а я тихо переговаривалась с Люсей, которая вызвалась быть свидетельницей. Адвоката Роберта еще не было. «Неужели опять перенесут?» – с тоской подумала я, поглядывая на лестницу. И в этот момент показалась голова Роберта. Он поднимался вместе с адвокатшей, она что-то доказывала, жестикулируя. На всякий случай я переместилась поближе к адвокату. Все-таки разряд по боксу… Роберт направился прямо ко мне и, поздоровавшись с адвокатом, тихо попросил: – Можно тебя на пару слов? Я не видела его три месяца… Исхудал… Я поняла, что означает выражение «нет лица». Скулы резко выделились, кожа потускнела и «пошла» множеством морщин. Исполненные тоской глаза ввалились, а безвольные губы едва шевелились, подбирая нужные слова. Я поняла, что победила. – Малыш, – едва слышно сказал бывший муж, – сегодня вынесут решение по Ваньке… Ему тяжело давалась каждая буква… – Я знаю, каким будет это решение… Он часто заморгал и отвернулся. Потом резко вздохнул и продолжил: – Я прошу тебя… пожалуйста… если можешь… разреши мне хоть иногда видеть сына… Он опять отвернулся. Возможно, он плакал. – А ты полгода давал мне его увидеть? – спросила я. Он беззвучно шевельнул губами. Секретарь вышла, произнесла наши фамилии и пригласила в зал. «…На основании вышеизложенного, руководствуясь статьями… суд решил определить место жительства несовершеннолетнего Ивана Крылова к матери…» |