Онлайн книга «Пружина для мышеловки»
|
– Тогда… Лена пришла ко мне, когда я был дома один, и открыто предложила себя. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Сказала, что любит меня и что может сделать мою жизнь счастливой. Я ужасно испугался, растерялся даже… Я не мог найти нужных слов, чтобы объяснить ей, что она мне совсем не нравится, и начал лепетать что-то насчет Славки, что он мой друг, и я не могу себе позволить… В общем, ерунда получилась. Лена повела себя очень откровенно, а я не пошел ей навстречу и не придумал способа быть деликатным в той ситуации. Вышло некрасиво. – Некрасиво? – Ну да. Понимаете, это ужасно, когда женщине приходится одеваться… Девять мужчин из девяти не устояли бы, ведь Лена была очень красивой, очень. Она была уверена, что увидев ее раздетой, я не справлюсь с собой. – Но вы справились. – Да нет, там и справляться-то было не с чем. Она мне действительно не нравилась. Я имею в виду, как женщина. – А как же красота? Неужели не впечатлила? – Только чисто эстетически. Мне всегда нравились мягкие женственные девушки, нежные, ласковые, даже если они при этом не обладают яркой внешностью. Я бы даже сказал, что яркая внешность меня отпугивала. А Лена была именно яркой, очень яркой, и при этом жесткой, напористой, язвительной. Она была хорошей подругой, веселой, компанейской, остроумной, но влюбиться в нее я не смог бы. Ну что ж, бывает… – И что было потом? Она обиделась на вас? – Честно говоря, я не понял,– Аргунов снова улыбнулся и покачал головой.– Я был уверен, что она смертельно обидится, и больше я ее вообще не увижу. Более того, я боялся, что она наговорит Славке всяких гадостей обо мне, чтобы объяснить, почему не хочет со мной встречаться. И я поступил как последний трусишка. Едва за ней закрылась дверь, я позвонил Славке и все рассказал. А он хохотал! Можете себе представить? Он хохотал! Ему было смешно! – Значит, ваших отношений с Ситниковым эта ситуация не испортила? – Нет, совершенно не испортила. И знаете, что самое удивительное? Мои отношения с Леной тоже остались прежними. Она не начала меня избегать, и мы по-прежнему встречались втроем и прекрасно проводили время. – Странно. Мне и впрямь было странно слышать такое. Хотя в поведении, да и во всей жизни Елены Шляхтиной для меня все было странным и удивительным. – Да нет, ничего странного… Я потом поговорил со Славкой, он мне многое объяснил. Он сказал, что не любит Лену, и что она его тоже не любит, и любовью они занимаются просто так, для удовольствия, как ходят в хороший ресторан или в театр. Знаете, в американских фильмах часто можно услышать слова: «Ничего личного». Славка ходил на всякие закрытые просмотры, подцепил там эту фразу и часто ее употреблял. Так вот про свои отношения с Леной он сказал: «Мы просто трахаемся, ничего личного.» И еще он сказал, что с пониманием относится к ее стремлению выйти замуж за меня. Он сказал, что Лена влюблена в меня. По-настоящему. Но я-то был уверен, что это не так. Просто она хотела хорошо устроиться, а у нас была большая квартира, дача, машина, папа у меня был профессором, мама – доцентом, сам я в то время был неженатым аспирантом, писал диссертацию и скоро должен был стать кандидатом наук. В те времена такая семья, как у нас, считалась очень перспективной для замужества, особенно для девочки с периферии. Послушайте, зачем я вам все это рассказываю? Какое отношение это имеет к тому, что Олеся стреляла в Вячеслава? Я пожал плечами. – Не знаю, Лев Александрович. Может быть, и никакого. Но я хочу понять, каков был ваш друг Ситников в отношениях с женщинами. И в частности, хотел бы знать, какие женщины ему нравились. Его невестка Олеся, например, отвечала его представлениям о женской красоте? Агунов снова набычился, расслабленности как не бывало. – Вы с ума сошли! Что вы себе позволяете? Вы намекаете на то, что Вячеслав действительно мог попытаться…? Как вы можете! – Я ни на что не намекаю, я просто спрашиваю: Вячеслав Антонович считал свою невестку Олесю красивой? – Я понятия не имею, что он считал, но могу вам сказать, что Олеся – самая обычная молодая женщина, в ней нет ровным счетом ничего особенного, такого, из-за чего мужчина нашего возраста может потерять самообладание. Она, безусловно, не уродина, но и не фотомодель. Самая обыкновенная, таких тысячи, миллионы. Я влез на чужое поле, задавать вопросы об отношениях Ситникова с невесткой мне никто не разрешал, поскольку я не являюсь члены следственно-оперативной группы. Я пришел сюда только для того, чтобы поспрашивать о Елене Шляхтиной и о семидесятых годах. Конечно, мне нужна была легенда, объясняющая мой интерес к той давней истории, но пора и честь знать. Прочь из современности, участковый Дорошин! Твое место – в семьдесят пятом году, вот туда и шагай. – Вернемся к Шляхтиной, Лев Александрович. Вы знали, что у нее был брат? – Брат?! Пожалуй, изумление его было более чем искренним. Значит, и он тоже этого не знал, как и Майя Истомина. Да, Лена Шляхтина умела хорошо маскировать свою жизнь. Интересно, а Ситников знал о брате? Или даже он не знал, хотя Лена и спала с ним? – Да, родной брат, Михаил. Не знали? – Впервые слышу. Лена никогда о нем не упоминала. – Значит, о том, что он покончил с собой, вы тоже не знали? – Покончил с собой?! Когда? – Тогда же, за несколько месяцев до смерти Елены. Может быть, вы заметили какие-то изменения в ее поведении, ведь она должна была переживать из-за самоубийства брата. Вспомните, Лев Александрович. Он задумался, при этом выражение недоумения словно застыло на его лице. – Нет, не могу сказать… Знаете, я вспоминаю, что примерно за полгода до смерти Лены мы перестали встречаться все вместе… – Почему? Что-то случилось? – Да нет, ничего особенного не случилось, просто перестали – и все. Со Славкой я встречался так же часто, как и прежде, а вот Лена перестала с ним приходить. Слава говорил, что у нее нет времени, что она собирается снова подавать на творческий конкурс и каждую свободную минуту тратит на то, чтобы работать над рукописями. Она ведь собиралась поступать в Литературный институт или на факультет журналистики, хотела стать писателем. – Да,– кивнул я,– я знаю. Получается, перед смертью вы ее не видели. – Не видел. Это объяснимо. Шляхтина завершила свой страшный опыт наблюдения за братом-убийцей и теперь готова была доводить свои дневниковые заметки до качества рукописи. Что же произошло с ее братом? Я так и не узнал, действительно ли он покончил с собой или ему помогла сестра. И одна ли она ему помогала. А что, если ее помощником был Ситников? – Наверное, Вячеслав Антонович скучал без своей подруги. Вы-то, наверное, испытывали облегчение, когда Елена перестала приходить на ваши встречи, учитывая, что между вами все-таки кошка пробежала, а вот Ситникову должно было быть грустно без нее. Да? |