Онлайн книга «Кольцо призрака»
– Пей, пей. Девочки, кофе ей и еще коньяку. Анна послушно глотнула из рюмки. Кофе был крепкий и жаркий. – В бытность мою молодой… Теперь только для здоровья. – Я ей в душу не лезу, с кем она спит. И она тоже. Вот и дружба хорошая. – Ты что, Олюня, жмешься? Тяпни коньяку с холоду, расслабься. А эта еще откуда взялась? Из-под стола, что ли, вылезла? Лоб гладкий, блестит, уши прижала, как заяц, а глаза косят, все разглядывает! Рюмку взяла, не рука у нее, а лапка. – Девочки, мне вчера Нонка звонила. На свадьбу зовет. – А меня? – обиделась Даша, и с ресниц капнуло черным. – Всех, всех приглашает. Шикарно. В ресторан. – Ох, Ритуля, я когда тут жила, все тебя вспоминала. Ты, как королева, все сама. Зубную щетку твою нашла. – Девочки, а где тут уборная? – Ой, да Олюня здесь в первый раз. Даш, покажи ей. Может, ей еще здесь срать придется! Все почему-то развеселились. Даша захихикала, прикрыла рот ладонью. На пальце кольцо, в широкую оправу налито немного мутной воды. Опустила руку, да у нее серый зуб! И у этой тоже. А у Ритули? – Ань, ты что дрожишь? Смотрите, как дрожит. На, еще выпей. – Прямо трясет ее. Больная, что ли? Только тут Анна ощутила ледяной стеклянный столб позвоночника. – Не скажу, что он внешне вполне урод. Эдик говорит, терпи. Я терплю. Если Эдик говорит, он зря не скажет. – Мне Эдик сапоги достал. Точно, как я мечтала. Вишня с кровью. – Ешь! – Анне в руку сунули бутерброд. Ветчина была холодная, влажная. Анна с жадностью откусила и вдруг замерла. Это они об Эдике, о Лапте говорят. А что? Упустила, прослушала. – С ним это бывает, тогда ему все равно. – Может, по пьяни? «Ну, хамки. И все друг друга знают, подружки, – подумала Анна и тут же перестала слышать их неспешные, отдыхающие голоса. – Это Лапоть их прислал. Он. Зачем? И как эта рыжая тут зубную щетку забыла?» Анне послышался твердый перестук каблуков в спальне. Кто-то остро перебежал комнату наискосок. – Ты чего? Сиди, – сказала Ритуля. И, удерживая ее, протянулась рука с музыкой сбившихся к запястью браслетов. – Просто удивляюсь тебе. Отдыхай. Анна оттолкнула полную звона руку, кое-как выбралась из-за стола. Остановилась на пороге спальни. Мохнатый медвежий свитер, длинный, до колен, а из-под него черные блестящие ноги. А эта откуда? Еще одна… четвертая, пятая? Рука, обернутая клочковатой шерстью, потянулась к подушке, где, едва держа лучи на весу, капал зеленью кристалл. – Э-эй! – негромко окликнула Анна. Девушка обернулась к Анне. Хорошенькая мордашка, даже очень, только вот рот велик, в пол-лица, и помада почти что черная. «И как только я услышала? – подумала Анна. – А то засадили меня в угол, разговорчики завели…» – Чего это он какой стал? Сломался, что ли? – простодушно удивилась Мордашка. Глаза глупые, светлые. – Может, его в починку? Где их чинят? А я просто так, посмотреть, давно не видела. Девушка легко, неопасно вздохнула и побежала к двери с веселым стуком. Ноги ее защебетали, будто не каблуки у нее, а птичьи клювы: скрип-стук-чик-чи-рик! Анна взяла кристалл, он благодарно облил ей пальцы разбавленной зеленью. Оглянулась. Спрятать, спрятать, в бюро запру. Повернула ключ. А куда спрятать ключ от бюро? В письменный стол. Запереть, чтоб не добрались. А ключ от письменного стола? Его тоже запереть… Нет, я так с ума сойду. – Ты чего там? – приветливо окликнула ее Ритуля. – Иди-ка сюда. Покурим. Ну что, согрелась? – Еще кофе сварю, – сказала Мордашка. – Ага. Если я кофе на ночь не выпью, не засну. Такой организм. Зазвонил телефон. Хоть бы Андрюша. Анна, что-то волоча за собой, побежала в комнату. А… Кто-то из девок накинул ей на плечи платок, она и не заметила. Платок по пути зацепился и повис. Вот он, проклятый гвоздь. Да ладно, вытащу потом. – Анюта… – прокислый голос. – Да. Что? – Возьми ребенка из садика. Погода. Перебои у меня. «Ребенка!» Что у него, имени нет? Всех детей забрать из всех детских садов. Андрюша скоро придет. Тащиться через весь город. – Что ж ты не попросила Олину маму? Она бы заодно и Славку взяла. – Я думала, сама дойду. – Голос удушливо рвался. – Хорошо, ладно. И, не дожидаясь, что скажет мать, она повесила трубку. Анна остановилась в дверях. Яркий стол, чернота на донышках чашек, пестрые девушки, плотно сидящие. Жуют. Надкусанный бутерброд на тарелке. Как их выгонишь, вон как уселись. Все, как одна, молча посмотрели на Анну. Ритуля зажала в зубах кусок сахара. – Мне уйти надо, уйти, – разбивая вращающийся круг света над столом, тихо сказала Анна. – Я бы… пожалуйста. Но вы собирайтесь. – Иди, иди, – спокойно откликнулась Даша, – мы тебя дождемся. Мы – тут. – Нет, мне за ребенком, – чувствуя свое бессилие, сказала Анна. Господи, не за ноги же их тащить. – Мне ехать за ребенком. Далеко. Теплое вращение, уютный запах кофе, сигаретный дым – все остановилось. – А нам Эдик велел до упора, – кругля розовые глаза, протянула Мордашка. – Так у нее ребенок. Она за ребенком, – сказал кто-то, кривой башенкой собирая чашки. – А… ребенок. – У меня тоже ребенок. Весь в соплях. Ну и что? – обиделась Мордашка. – Да ведь ребенок… далеко. – Ладно, девочки, побежали, мне еще заскочить надо, – сказала Ритуля. – И мне. Мы еще как-нибудь! О!.. Какие тонкие, гибкие. Как медленно, мягко они поднимаются, плавно расправляя спортивно-крепкие спины, укрепляя нежные плечи. Неохотно расстаются с ими же согретым воздухом. – Сигареты не забудь. Твоя зажигалка? – А то чья! – Уж посуду сама вымоешь, извини. Неожиданно в передней они стали дикими, шумными, все разом вырвались в дверь. – А Эдику чего скажем? – Надо было тебе самой, Ритуля, самой… Дверь гулко захлопнулась. «Заждалась», не то «зажилась», – послышалось Анне. Затихающий хохот посыпался вниз по ступеням. Славка стоял один у голубого шкафчика с облупившимися вишнями, грустный, опустив тяжелолобую голову. Одно ухо багровое, вспухшее. Опять его мать так постригла. На полгода вперед, чтоб лишний раз в парикмахерскую не ходить. Нарочно уродует. Лидия Павловна, воспитательница, молодая, с бледно-серым лицом, с длинным носом, посмотрела на Анну с брезгливой неприязнью, даже без зависти. Отгораживаясь осуждением, протянула руку. |